Я никогда не жалею - и, надеюсь, не стану жалеть, - о том, что сходила "на Терешкину". Что, однако, не мешает мне время от времени жалеть о том, что окружение Терешкиной уж очень сильно ей не соответствует. Хотя не могу сказать, чтобы не старались. Некоторые прямо из кожи лезли и штанов выпрыгивали. И даже местами получалось. Но уровень настолько несопоставим, что хотелось Мирту, Ганса и особенно Альберта перемотать вперед, чтобы быстрее пришла Терешкина (а ее можно и повторить разика три-четыре-десять-двенадцать, особенно крупным планом). Из Оскорбина когда-нибудь что-нибудь толковое явно выйдет, но это случится не вчера. Чебыкина в целом тоже была ничо так, и прыгала негромко, и нежить из нее вышла непреклонная, и шея очень красивая. Но, как бы это сказать, хотелось не каменно-бронзового ощущения пополам с подсознательным ожиданием, что вот ща Мирта засветит Гансу в глаз, а потом уж скинет с обрыва. Все-таки Миртой хорошо бы быть несколько, ммм, менее конкретной. Англицкий граф под конец, когда мертвые девки зажали в угол, начал отчаянно вырываться, что вкупе с каким-никаким, но прыжком дало приятно соответствующий эффект. Но в остальном всю дорогу меня не покидало сожаление, что такая женщина, как Жизель Терешкиной, на безрыбье полюбила вот это. Какие силы и на что истрачены. В наше время, думается мне, прекрасная Жизель-Терешкина объединилась бы с не менее прекрасной Баженовой-Батильдой, и вместе при горячем одобрении Герцога-Пономарева и кордебалета они втоптали бы этого самого графчика в сырую землю деревенского кладбИща. А потом пущай он по ночам подглядывает за прекрасными ножками и еще более прекрасными ручками белотуманного мариинского кордебалета во главе с Гончар и особенно Селиной, и всем будет щастие. Терешкина с Баженовой ему даже лилий, возможно, на могилку принесут.
О крестьянском падеде лучше не будем. Разве что в оптимистическом ключе - жених был лучше невесты, и более я ничего не скажу, ибо созерцание зрелых ролей великой балерины Терешкиной неизменно настраивает меня на философский лад, когда нет смысла уделять внимание тому, что внимания не стоит. Сильная, мудрая, нежная и добрая Жизель первого акта лучше удалась Терешкиной в прошлый раз, когда Альбертом был Сергеев. Все-таки наличие хорошего партнера, пусть и немножко не попавшего в такт, и пустое место на месте партнера, - это две большие разницы. Во втором акте Терешкина зато обычно набрала от быстро как только можно к еще быстрее. По-моему, не видела я ранее настолько неживой Жизели, восставшей из могилы. И настолько мощно сыгранного пробуждения любви и памяти, медленного, но неуклонного. Особенно поразило ощущение, что Жизель при первых столкновениях с Альбертом слепа. Она его не видит, она только чувствует где-то рядом. Точно так же медленно, но необратимо Жизель выходит из-под власти Мирты. Все сделано так тонко, последовательно и тщательно - и при этом вдохновенно. Полное очеловечивание имело место на один, тот самый момент, когда Жизель стоит в лучах рассвета - и тут же складывает мертвые руки на груди. Одно мгновение, кульминация всего спектакля. То, к чему должно идти, но почти никогда не приходит, действие. Впервые я видела этот миг так четко и ясно подготовленным, проведенным и обозначенным. Мировые весы все-таки застыли в равновесии, прежде чем качнуться. "Жизель" с Терешкиной могла бы быть совершенно особенным и даже, быть может, совершенно совершенным спектаклем.
