РиДж, Мариинка, 18 июля
Ради дружбы занесло меня на Сомову-Джульетту. Ради справедливости скажу, что это не самое странное место, куда меня заносило в Мариинке. Бывала и Скорик-Мехменэ, чо. Тем более что Сомова свою добродушную вульгарность, благодаря которой была так потешна в трагических ролях, утратила процентов на 70. Тут, правда, обнаружилось, что, кроме добродушной вульгарности, ничего больше и нет. Так что по сцене бегал нуль без палочки, ну, с некоторым отливом вульгарности, но и только. В общем, бедный Ромео. Но любовь, она, как известно, зла, влюбишься и в Сомову.
Впрочем, Степин профи. Более того, если раньше он был профессионал крепкий, то теперь — блистательный и вдохновенный. Я бы осторожно сказала, что он был Ромео без слабых мест, а неосторожно — что в Мариинке лучший, за последние годы уж точно. Технически Ким и Шкляров, бесспорно, его превосходят, но по рисунку роли Степин превосходит их. Когда брат жены и любимый друг сцепились, это же, судя по лицу Степина, просто мир перевернулся. Ромео часто лезут разнимать горячих веронских парней несколько по дури. Тут не полезть человек не мог физически. Убивайте меня, но вы умирать не должны, как-то так. Дальнейшее сыграно было по нарастающей. К концу схватки опыта накопилось на пару десятилетий, и мальчик стал мужчиной. Честь и хвала. Сочетание яркой мужественности, интеллекта, нежности и доброты плюс харизма на десятерых равно девичья сухота в континентальном объеме. Человек не просто сработал за себя и за ту блондинку, но таинственным образом заставил лично меня (и по крайней мере еще двух дам в зале, а судя по финальным аплодисментам и слезам женской части, на пару-тройку порядков поболе) почувствовать себя на месте Джульетты. Давно мне так не распахивали сердце и не клали жизнь к моим ногам. И цветы на моем пути никто так благоговейно не укладывал. А сцена отчаяния, без всякого детского биения ногами по полу, вообще вызвала овацию зала. Прожил всю роль на одном дыхании, до последнего движения. Поддержки, несмотря на Сомову, сделал, пусть одну и со второго раза, при этом безмерная любовь на лице и желание оберечь ни разу не дрогнуло. Кремень. А также золото мое, радость моя и вообще я определенно влюблена. За конкретный спектакль и весь сезон.
Вытащить спектакль помогли также гениальный Пономарев-Капулетти, великолепная Баженова-Капулетти и замечательный Колб-Тибальд. Колб умный мужик, давно люблю, ищет свое и, как правило, находит. Какое счастье было на лице Тибальда в смертельной схватке с Ромео, и чем опаснее, тем тащун рос. Какой соперник, епт! Какой парень! Какой!.. на чем Степин Колба-то и заколол, за что Тибальд обиделся и на последних силах достал финку, но, по счастью, не вышло.
Залеев-Меркуцио снова не произвел. Помирал не так скушно, как Сомова с флакончиком, которой хотелось сказать — слушай, давай быстрее, Степин выхода ждет, завтра на работу, и вообще, туда или сюда, газ-то выходит. Но тоже интереса особого не вызвал. Ну помер, и помер. Если бы не горе Степина, пренебречь вальсируем. А так быть не должно.
Обычно хороши Яковлев дублем Монтекки и патера Лоренцо, Наумов герцогом, Баймурадов Бенволио, Хусламова Кормилицей и, конечно, Попов Шутом. Обычно никакой Оскорбин Парисом. Хорошая была трактирная служанка в красной юбке, не знаю кто, но присмотрюсь.
В целом закрытие сезона вполне. Хорошая все-таки вещь дружба.