"Сильфида", Мариинский, вчера

Это была Правильная «Сильфида». 

Вообще такое счастье, когда спектакль вдруг перестает быть мозаикой и идет без слабых мест на едином дыхании. Все акценты на своих местах, картинка без дыр и натяжек, у труппы кураж, солисты рвут аорту, и старая замшелая история, от которой вроде одни силуэты на пыльной стене остались, делается горячей и живой. 

Это если в общем. Если в частностях, то Оскорбин Гурна мог бы быть и позабавнее, и поярче, но в целом сойдет. Кордебалет до последнего человека работал с азартом и увлечением, и в народных шотландских, и в культурных сильфидных. Вообще благодаря идеальному соотношению акцентов, расставленных солистами, шотландский и сильфидный акты совершенно уравновесились, равно как шотландский и сильфидный миры, а также шотландка и сильфида, обе раскрасавицы, нежные, верные и любящие, а еще умницы. Мало я помню «Сильфид», где умной была хотя бы одна из девиц. Две очень умные, но нечаянно попавшие в мясорубку Судьбы, не встречались ни разу. А жаль. Все сразу встало на свои места. Сочувствие Эффи Иванниковой, которая из тех, кто соль земли, ничуть не меньше, чем сочувствие Сильфиде Осмолкиной, самой человечной из ангелов. Проблема, как всегда, в месте, где встречаются миры. 

Джеймс Ткаченко от земли оторвался, но на небо принес свои неизжитые земные заморочки, включая неумение быть терпимым и нежелание ограничить желания. Мэдж Прокофьевой при первом появлении производит впечатление не столько ведьмы, которую все боятся и потому подлизываются, сколько нищей старухи с тонкими руками, замерзшей в своих лохмотьях. Эффи Иванниковой просит не гнать ее не потому, что боится, а потому что добра. Не самый умный Гурн поит Мэдж согревающим из личной фляжки из тех же соображений. Джеймс, к сожалению, при всех своих высокодуховных устремлениях в нездешние сферы не умеет быть добрым. Во втором акте мы узнаем, что он, увы, и скромным быть не умеет. Мечту ему надо не просто приручить — ее обязательно надо облапать. И ведь хороший парень, который, поняв, что наделал, жить дальше не смог. Однако две разбитых им судьбы это не отменяет. С сильфидой понятно, но и Эффи Иванниковой грустна на свадьбе, оглядывается в лесу и уходит под руку с непрошибаемо счастливым Гурном, понурив голову. 

Это по спектаклю. Что до танца, то ногами, вкусом и музыкальностью порадовали все. Я бы даже сказала, что состав был петербуржски интеллигентен. Четверка сильфид очень приятная, а главная в ней Острейковская как есть сильфида. Иванникова огонь, а ножки в черных туфельках, повторяя за кузнецом Вакулой, из чистого сахару. Ткаченко очень порадовал и прыжками, и мелкой датской техникой. Осмолкина небожительница. Ни одного провисшего момента. Никакого кокетства, но очень много любви, идеальной, не случающейся в жизни. В сцене с шарфом она  не выпрашивает у Джеймса приглянувшуюся обнову, а с восторгом включается в игру на двоих. Сцену потери крыльев, шаги по земле и смерть Осмолкина сыграла безупречной точкой — равно как симметрично безупречна была сцена смерти любви брошенной Эффи, сыгранная Иванниковой. 

Фантастическое открытие сезона. Браво.