Севрский фарфор: вещь не эрмитажная, но королевская
Из запавших в душу вещей из Метрополитен есть те, которые можно пристроить к будущим постам (ранний фарфор, глазури разные, узоры разные), а есть вот такая чашка для супа, которую никуда не пристроишь, так что пусть будет отдельно, что ли.
Принадлежала она Марии Луизе, младшей дочери Людовика XV, которую при дворе звали сокращенно Мадам Луиза. Как все дочери короля, кроме самой старшей, замуж она не вышла, хотя по крайней мере однажды у нее была возможность. Но она ответила, что рождена не для этого, а для Бога, и осталась незамужней. Уже после смерти матери и появления при дворе мадам Дюбарри Мария Луиза с разрешения отца постриглась в монастырь, где дожила почти до 50 лет. Святой ее Ватикан не признал, во всяком случае, пока, но она признана досточтимой. Как-то это, наверное, согласуется с ее знаменитыми (не у нас, естественно) последними словами: «Au paradis! Vite! Au grand galop!», что можно примерно перевести как «В рай, галопом, живо!».
Так вот, в коллекции Метрополитен есть чашка для горячего бульона, который пили по утрам во время длительной процедуры приведения себя в порядок (пока тебя туда приводили, без горячего можно было и заболеть). Мисочка с двумя ручками, чтобы пить было удобнее. Желающие могут найти вензель на крышке (на ручку тоже неплохо обратить внимание). Предмет выполнен в 1764 г., когда Мадам Луиза уже не выглядела как на первой картинке, но вообще-то представим себе эту вещицу именно у хорошенькой девочки с цветами, а не у рано постаревшей старой девы, хронически уставшей от придворного змеюшника и с несчастным тусклым взглядом.
Не пропустите три лилии французских королей на синем фоне на борте блюдца.
Для того, чтобы получить столь, как бы это поточнее, густые краски, наносить и обжигать их приходилось дважды. Кроме того, считается, что не все краски этого предмета могли наноситься одновременно. Короче, когда 24 февраля 1764 г. Мадам Луиза приобрела «Ecuelle et Platteau frize armoriee» (мисочку и блюдце с гербом), покупка обошлась ей в 240 ливров.
Вообще монограммы на севрском фарфоре — вещь чрезвычайно редкая (о вензеле L-L не говорим, король, он и есть король). Метрополитен пишет, что сохранились одна вещь от третьей дочери короля Мадам Аделаиды (чернильница), одна вещь от четвертой дочери Мадам Виктории (кофейник) и вот эта чашка для супа от Мадам Луизы.
По мне, роспись несколько ээээ слишком. Но представление о быте королевского семейства дает великолепно.
(продолжение следует)