Севрский фарфор: Венсенн (2)
Когда много смотришь севрские вещи, начинаешь особенно ценить цвета фонов — глубокие, звучные, чистые, почти музыкальные. Немножко другой блеск, немножко (а иногда множко) другие тона, чем у твердого фарфора (ну, про голубой небесный мы все помним, что он неповторим в твердом, да?), — и вот оно, чудо. С определенного момента так воспринимаешь даже белый фоновый цвет. Но, конечно, к этому Венсенн тоже пришел не сразу.
С одной стороны, легкоплавкие глазури сплавляются с мягким фарфором прочно и дают очень красивые поверхности. С другой — их было ну совсем не у кого воровать. Своего Штёльтцеля у Венсенна не случилось по техническим причинам. Конечно, на Шантильи, в отличие от более ранних фарфоров Медичи, Руана и Сен-Клу, пытались делать цветные фоны, но все глаза имеющие сейчас узрят, как. Выше пример (из Метрополитен) того, как на мягком фарфоре до Венсенна писали кобальтом. Ниже пример (тоже из Метрополитен) того, как в Шантильи попытались сделать голубой фон. Думаю, что комментарии излишни. Мастеров из Шантильи в Венсенн сманили немало, но краски мануфактуре пришлось изобретать самостоятельно.
К чести венсеннцев, они с этим справились быстро и прекрасно, равно как с формами, созданными ювелиром Дюплесси и другими французскими гениями.
Давайте вспомним, что в фарфоре существуют два вида красок: большого и малого огня, или под- и надглазурные, соответственно. Подглазурные краски — это те, которые переносят температуры, необходимые для обжига собственно фарфора. Они наносятся на сам черепок и при обжиге с ним сплавляются. Все очень хорошо и прочно, но подглазурных красок в природе мало, а у Севра-Венсенна вообще была одна: кобальт. Однако тут приходят на помощь краски надглазурные, которые наносятся в полном соответствии с названием на глазурь уже после большого огня. Их тоже обжигают, но при заметно меньших температурах (малый обжиг).
Работали с кобальтом в это время так, чтобы добиться, по примеру китайских-японских фарфоровых предметов, имитации «под лазурит»: посыпанный золотом темно-синий фон. Синий подглазурный (bleu lapis) накладывался неровно, а затем украшался маленькими золотыми мазками. Получался «посыпанный золотом темно-синий фон».
Первые такие фоны в Венсенне опробовали в начале 1751 г. Правда, с подглазурным кобальтом начали работать только с осени, а до этого момента синий делали аналогично (неровный синий, типа камень, сверху золотая искра), но не подглазурным bleu lapis, а синим надглазурным beau bleu. Типа мелочи, но в Эрмитаже хранится одна из четырех тарелок (еще одна в Женеве, две в Филадельфии), на которых фон вроде как синий, но достаточно светлый и не очень похож на настоящую ляпис-лазурь. Так что по факту bleu lapis от beau bleu отличается не одним словом, а совсем другим цветом.
1751-1752 Тарелка мелкая с вырезным фестончатым светло-синим с золотыми мазочками бортом (beau bleu). Такая форма тарелок была одной из самых ценимых в Венсенне, в 1754 и 1755 гг. была использована для сервизов Людовика XV. Поступление: 1934 г. из ГМФ.
Настоящие кобальтовые фоны начались с 1752 г.
1752-53 Стаканчик pot à pommade (крышка утрачена). На синем (bleu lapis) фоне корпуса с двух сторон круглые резервы в золотом обрамлении из цветов и завитков, в резервах маленькие золотые цветочные букеты. Вот это уже настоящий кобальтовый фон как он должен быть. В резервах, как правило, изображались золотом птицы (см. предыдущую серию, птиц там много, в т.ч. летящих). Данный предмет — редкий образец того, как в резервах написаны не птицы, но цветы. Поступление: 1918 г. из собр. А. С. Долгорукова.
1752-53 Ваза Дюплесси (vase Duplessis), с широким горлом раструбом, фестончатым краем борта. Кобальтовый подглазурный (bleu lapis) фон с золотыми прожилками имитирует лазурит куда более успешно, чем светло-синяя тарелка. Форму вазы создал тот самый королевский ювелир Дюплесси, с которым команда Венсенна начинала свой долгий и блестящий путь. Делать в тот момент умели далеко не все, поэтому ваза исполнена непросто: ножки и корпус отлили, а раструб обработали на гончарном круге и вырезали. Ручки лепили вручную. В целом вещь редчайшая и изумительная. Поступление: 1918 г. из собр. А. С. Долгорукова.
Вазы сейчас будет много, потому что я ее трепетно люблю.
Но, кроме вазы, есть и еще кое-что.
1753 Поднос модели Эбер (plateau «Hébert»), фон борта bleu lapis. Почему Эбер — потому что Тома-Иоаким Эбер был секретарем Людовика XV. Есть еще версия, что Эбер другой, Франсуа, владелец фаянсовой мануфактуры в Париже, но мне как-то первая версия кажется покрепче. Поступление: 1925 г. из ГМФ.
1753 Тазик рукомойный овальный с рельефным позолоченным орнаментом из цветочных веток, листьев аканта и завитков по краю борта (jatte ovale à bord de relief). Фон синий bleu lapis внутри и снаружи. Также внутри и снаружи по четыре фигурных резерва в золотом обрамлении из цветов, завитков и трельяжной сетки.
Здесь надо сразу пояснить, зачем у резервов делались такие красивые золотые обрамления. Смотрим на самую-самую первую картинку и видим, как трудно положить безупречно ровный край у кобальта, что мазка, что фона. Вот для того, чтобы скрыть неровности, и служили эти изумительной красы рокайльные обрамления. Между прочим, в резервах уже знакомые нам летящие птицы.
Поступление: 1925 г. из ГМФ. Такой тазик мог продаваться отдельно, а мог с кувшином broc «Roussel» (без кувшина покупали примерно вдвое реже, чем с кувшином, но — покупали). Роспись могла быть «цветуечки по белому», самый дешевый вариант. Кобальтовый фон на тазике с птицами в резервах обходился покупателям в 432 ливра. Кстати, именно такой гарнитур «кувшин-тазик с синим фоном и птицами» был доставлен в Версаль в 1756 г.
1754 Поддон к горчичнице (plateau à moutardier ordinaire) с синим фоном bleu lapis. В двух резервах, обрамленных золотыми рокайльными завитками и цветочными ветками (мы теперь знаем, зачем), изображены хорошо знакомые нам маленькие летящие пестрые птицы. Поступление: 1918 г. из собр. А. С. Долгорукова.
Форма поддона, кстати, не венсеннская, заимствована у Мейсена. Не частый на мануфактуре случай.
1755 Сахарница модели Эбер (pot à sucre «Hébert»). На крышке лепная с золотыми листьями розочка, окрашенная по краям лепестков пурпуром. Фон bleu lapis, в резервах с золотым обрамлением из цветов и ажурного сетчатого орнамента полихромная роспись: с одной стороны девочка, сидящая под деревом и выдувающая мыльные пузыри, с другой - мальчик с гроздью винограда. Нам видна девочка. На крышке садовая лейка и (с другой стороны) корзина с цветами в пейзаже. Поступление: 1918 г. из собр. А. С. Долгорукова. Вообще, я надеюсь, внимательные граждане давно заметили, сколько раритетов пришло из собрания Долгорукова. Только Штиглиц-Половцев ему соперники...
1756 Чашка с блюдцем. Фон синий (bleu lapis), золотые рокайльные картуши из завитков, цветов, пальмовых листьев и ажурного сетчатого орнамента; в картушах на белой поверхности роспись пурпуром: на чашке Меркурий-ребенок с кадуцеем в руках на облаке (вообще это нахальство, изображать богов в виде «детей Буше», но рококо, оно такое рококо), на блюдце - амур с колчаном и стрелой на облаке. Поступление: 1918 г. из собр. А. С. Долгорукова.
Другой знаменитой венсеннской глазурью была желтая. «Это был один из наиболее сложных в работе колеров. Известно немного экземпляров таких изделий... Начиная с 1752 г. в резервах на желтом фоне появляются полихромные цветы и птицы, а затем декор en camaïeu синей краской beau bleu. Единственным изделием Венсенна с декором такого рода остается в Эрмитаже сахарница, роспись которой в резервах синей краской исполнил старейший живописец мануфактуры А-В. Вьейар».
1753 Сахарница модели Калабр (pot à sucre«Calabre»). Пьер Калабр был одним из первых акционеров Венсенна, за то и попал в фарфоровую историю. На желтом фоне корпуса и крышки по два резерва, обрамленных фигурными узкими золотыми кантами (откуда следует, между прочим, что желтая глазурь имела куда более ровный край, нежели синяя). В резервах роспись синей краской: на корпусе мальчик, кормящий птицу, и мальчик, срезающий серпом цветы, на крышке - птицы в полете. На крышке того же синего цвета лепная розочка-ручка. Поступление: конец 1920-х гг. из Музея Училища Штиглица. Не все же из собрания Долгорукова быть уникам.
В собрании Метрополитен есть две отличных венсеннских предмета с желтой глазурью: горчичница с поддоном с декором полихромными цветами, и четырехугольный поднос с росписью синим, как наша сахарница. Несмотря на крайнюю (прямо глянцевую) свежесть, которую Мет наводит на свои вещи, что картины, что фарфор, вещи чудесные и очень в тему.
Зеленый фон - «глубокий и очень ровный надглазурный фон различных оттенков, тональность которых зависела от температуры обжига» — существовал на мануфактуре едва ли не с 1740 г. В Эрмитаже великолепная коллекция зеленых севрских предметов разных оттенков, в т.ч. знаменитый Зеленый сервиз (см. в предыдущих сериях детективу № 1). Самая ранняя чашечка 1752 г., и она из особенной серии предметов, расписанных не одной, но двумя фоновыми красками: подглазурной синей и надглазурной зеленой. Данная комбинация называлась «lapis et verd», или «saffre et verd».
1752 Чашечка для помады (pot à pommade). Синий (bleu lapis) фон, покрытый золотым ажурным орнаментом œil de perdrix (о фонах в следующих сериях), сочетается с фигурными полями зеленого фона, обрамляющего два четырехлопастных резерва, заключенных в золотые рамки (довольно толстые, заметьте). В резервах на корпусе и крышке полихромные изображения птиц в пейзаже. На крышке лепная белая с позолотой розочка с золотыми листьями. Поступление: 1925 г. из ГМФ.
1756 Кувшин рукомойный Руссель (broc «Roussel»), специфическое севрское название кувшина без крышки. Вот такой формы кувшин мон прилагаться к тому кобальтовому тазику, что показан выше. Но мог, как мы знаем, и не прилагаться. На зеленом фоне корпуса спереди фигурный резерв в обрамлении из золотых цветочных ветвей и пальмовых листьев, в резерве полихромная цветочная композиция. Поступление: 1918 г. из собр. А. С. Долгорукова.
1756 Чашка с блюдцем Эбер (gobelet «Hébert» et soucoupe). На зеленом фоне чашки и блюдца с двух сторон резервы в золотом обрамлении из цветочных гирлянд, завитков и ажурного орнамента. В резервах уже хорошо нам знакомая роспись пурпуром, изображающая пейзажи Поступление: 1918 г. из собр. А. С. Долгорукова.
Ну и, наконец, голубая глазурь, которая тоже в зависимости от обжига могла быть ближе к синему или ближе к зеленому, чем севрцы умело пользовались. В каталоге про нее сказано так: «Bleu céleste (голубой небесный) — бирюзовая надглазурная фоновая краска - очевидно, была инспирирована китайским фарфором и получила свое французское наименование от названия китайской империи - Поднебесная». Может, и так. Хотя что этим самодостаточным французам какой-то Китай, когда у них собственное замечательное голубое небо?..
1753 Кувшинчик с крышкой (pot à l'eau tourné). На бирюзовом (bleu céleste) фоне корпуса спереди фигурный медальон, повторяющий форму тулова. В медальонах корпуса и крышки полихромные изображения птиц в пейзаже. На горле с двух сторон подвешены золотые цветочно-лиственные гирлянды. Крышка прикреплена к ручке бронзовым шарниром. Форма кувшина pot à l'eau - традиционная для французского фаянса XVII в., в фарфоре подобные кувшины Мейсен и Шантильи начали делать раньше, чем Венсенн.
Любопытно, что кувшинчики самого маленького, четвертого, размера могли использоваться как сливочники, а наш экземпляр как раз четвертого размера. Так что он, возможно, работал именно сливочником. (Кстати, разделение на сливочники и молочники придумано гораздо позже 18 в. Тогда вопросом не грузились. Это сейчас считается, что если побольше, то молочник, если поменьше, сливочник. А вообще не принципиально.)
1755 Чашечки-малышки Petits tasses. На бирюзовом фоне с двух сторон резервы в обрамлении из золотых цветочных веток, в резервах полихромные изображения птиц среди растений. Поступление: 1918 г. из собр. А. С. Долгорукова.
1755 Блюдце (soucoupe «Bouillard»). Кто такой был Буайр? Мы уже знаем именные модели королевского секретаря Эбера и акционера Калабра. А теперь будем знать еще Антуана-Огюстена Буйара, владевшего в 1753-1755 гг. в Париже магазином, где продавались изделия мануфактуры. Венсенн, конечно, классно и элегантно умел ублажить нужных людей. На бирюзовом фоне блюдца пятифестончатый резерв в золотом обрамлении из веточек с мелкими цветами. Обратим внимание, что свободная форма обрамления из веточек с листочками-цветочками как нельзя лучше позволяет замаскировать неровный край фона. Видимо, с бирюзовой глазурью тоже были проблемы. Поступление: 1918 г. из собр. А. С. Долгорукова (Петроград)
1755 Чашечка с блюдцем Буре, gobelet«Bouret» et soucoupe. Ну и про еще одних акционеров Венсенна, братьев Буре, тоже не будем забывать. На бирюзовом фоне резервы с цветочными полихромными букетами: горизонтальный овальный — на чашечке, круглый - на блюдце. Резервы обрамлены уже привычной нам маскировкой золотыми цветами и пальмовыми листьями. Поступление: 1918 г. из собр. А. С. Долгорукова.
С Венсенном все — в 1756 г. мануфактура переехала в Севр. Тем не менее продолжение, думаю, следует. Глазурей у нас еще много, а узоры пока вообще почти не освещены.