Скорее всего, Саладин как человек разумный понимал, во что он ввязался. Ситуация в 1187 году казалась необыкновенно успешной - города побережья сами упали ему в руки, Иерусалим был занят, и занят красиво - в руках крестоносцев южнее Антиохии остались Триполи да Тир. Король Ги со своей Сибиллой не имели ничего.
Но за всяким успехом следует реакция.
Собственно, эта реакция буквально сожгла остаток жизни Саладина.
Зиму 1187-88 годов Ги провел, скитаясь по прибрежью и медлено собирая разбежавшихся рыцарей и рядовых воинов. Ночевал он обычно в монастырях, не тронутых сарацинами. Войска Саладина зимовали в Дамаске, и было им комфортнее, чем Ги. Но, видимо, Саладину все-таки следовало его добить, а не проявлять заботу о собственных людях. Что ж делать - такой он был. Крайние жесты Саладину никогда не были свойственны.
К весне 1188 Ги набрал приличное войско - около 10.000 человек, считая остатки тамплиеров и иоаннитов, которые удерживали к тому же Крак де Шевалье. Конечно, это была очень разнородная армия, подонки в основном... но какая-никакая армия была. К тому же из Европы начали прибывать подкрепления, пока еще не очень организованные. Более 10.000 человек прибыло из Фрисландии и Дании, приплыли отряды фламандцев и английский авангард во главе с архиепископом Кентерберийским.
Однако у короля не было города. И в 1189 году он, договорившись с пизанцами, выделившими флот, осадил Акку (она же Аккра). Пизанские корабли перегородили вход в гавань Акки, крестоносцы расположились полукольцом в долине, за которой начинались невысокие холмы. Полководец из Ги был бездарный, штурм Акки провалился, и тут появилась армия Саладина.
Саладин повел себя как обычно, то есть попытался свести потери к минимуму. Он, в свою очередь, осадил осаждающих и прорвался в город - ненадолго, но достаточно, чтобы сменить гарнизон и снабдить его припасами. В последующие долгие месяцы осады ему удавалось еще дважды прорваться в Аккру, но крестоносная армия росла быстрее, чем войско Саладина. Через Малую Азию в Святую землю шел Фридрих Барбаросса с огромной по тем временам армией - ее численность оценивают от 30.000 до 100.000 тысяч рыцарей (ничего себе разброс, надо сказать). Из Европы должны были приплыть французский и английский короли.
О том, что Барбаросса прибудет в Святую землю, Саладин прекрасно знал не только из донесений разведки - Фридрих направил ему официальную ноту, в которой предложил Саладину покинуть Иерусалим, вернуть христианам Святой крест и возместить нанесенный ущерб. В противном случае поход будет начат. Саладин вежливо ответил, что, если христиане сдадут ему все сирийские города, он вернет Крест и дозволит паломникам из Европы беспрепятственно посещать Иерусалим.
Естественно, все это было метение пурги и разговоры в пользу бедных. Оба прекрасно знали, что война неизбежна.
Осада Аккры была штука страшная - не крестовый поход, а скорее двухлетнее крестовое стояние. Внутри Аккра с ее гарнизоном, затем осаждающие, затем армия Саладина, которая, в свою очередь, осадила осаждающих. Причем если защитники Аккры спали в домах, вода и пища у них была, иногда прорывались в гавань египетские корабли (Саладин помимо прочего наладил в Египте и флот - одно слово, гений), да еще трижды менялся гарнизон, то крестоносцы были в ужасных условиях. Сады и оливковые рощи осаждавшие вырубили на топливо. Во время зимних дождей земля превращалась в непролазную грязь, а сухим летом была такая же жуткая пыль, заволакивавшая лагерь едкой дымкой. Лагерь был густо уставлен палатками, навесами и хижинами, заполнен тысячами людей, которые месяцами не мылись, болели лихорадкой и дизентерией, со всеми последствиями последней. К тому же в лагере постоянно находилось несколько тысяч лошадей и ослов. Вообще это была одна из первых затяжных позиционных войн в мировой истории. Только окопов не хватало.
Правда, положение Саладина тоже оставляло желать лучшего. Крестоносцы были армией без вождя - он рисковал остаться вождем без армии. Ресурсы султаната поглощала война, соседи были враждебны, против них надо было держать значительные силы. На самом деле единство мусульманского мира было таковым лишь для европейцев. Султанат Саладина был щитом, оберегавшим Мосул, Аравию и Иран от крестоносцев, но Саладин всегда опасался кинжала в спину. И был прав.
Багдадский халиф одобрял священную войну, сельджукские правители тоже... но подкреплений никто Саладину не давал. "Есть ли хоть один мусульманин, - писал Саладин багдадскому халифу, - который следует призыву?.. Между тем взгляни на христиан, какими массами они стекаются, как они спешат, как поддерживают друг друга, жертвуют богатствами, переносят величайшие лишения. У них нет государя, острова или города, который не послал бы на эту войну своих людей... мусульмане же вялы, лишены мужества, равнодушны, утомлены, бесчувственны, не ревностны в вере".
Весной 1190 года осаждающие из бревен и досок, привезенных из Италии, соорудили три осадные башни, каждая высотой 60 локтей. Их верхние площадки располагались выше городских стен. В каждой башне мог разместиться большой отряд лучников. Наверху стояли катапульты.
В конце апреля начался штурм Аккры. Атаки Саладина с тыла крестоносцы отразили. Все ожидали падения города, но защитники сумели под утро, когда стража на площадках дремала, поджечь башни "греческим огнем". Высохшее дерево занялось так быстро, что люди еле успели спастись.
Удрученные вожди крестоносцев решили, что новых атак до подхода подкреплений и постройки новых башен предпринимать не будут. В ответ солдаты восстали. Неся самодельные кресты и размахивая мечами, они смяли командиров и бросились в лагерь Саладина. Нападение было таким неожиданным, что десятитысячная толпа прорвалась в центр лагеря и даже захватила шатер брата Саладина Малик Аделя. Впрочем, крестоносцы тут же разбежались по лагерю в поисках пищи и вообще добычи. А Саладин собрал отряды, вызвал конницу и ударил по христианам с трех сторон. Через час все было кончено. "Девять рядов мертвецом, - пишет арабский летописец, - покрывали равнину, лежавшую между холмами и морем, в каждом ряду было по тысяче воинов".
В лагерь мало кто вернулся. А кто вернулся, застал печальную картину. Инициативные защитники Аккры, увидев, что основная масса крестоносцев лагерь покинула, организовали нападение и захватили там неслабую добычу, в том числе много женщин.
Лето прошло в сварах руководства. Конрад присоединился к осаждающим, явно целя на корону. Ги пришел в ярость. Драчка за власть не прекращалась и усугублялась рознью национальной. С севера двигалась армия Барбароссы, имевшая, по разным данным, от 30 до 100 тысяч рыцарей (сила страшная). В Европе собирались Филипп Французский и Ричард Английский.
Правда, Барбароссе не повезло. 10 июня 1190 года он утонул в речке Салеф под Селевкией. Смерть Фридриха лишила крестоносцев сильного и признанного вождя. Оставшиеся, само собою, сразу начали грызться с утроенной силой. Саладину было на руку и это, и то, что армия Фридриха по дороге рассеялась - кто после гибели императора уплыл за море, кто погиб в Антиохии от чумы, многие были деморализованы и толпами сдавались в плен (мусульманский историк сообщает, что по всей Малой Азии не было семьи, в которой не имелось бы трех или четырех немецких невольников). До Палестины добралось не более 5 тысяч германцев, которыми командовал герцог Фридрих Швабский, сын Барбароссы, который вез с собой мешок с костями отца. Была тогда такая милая практика - тело погибшего далеко от дома кипятили, мясо хоронили где-нибудь поблизости (в случае Барбароссы - в Тарсе, столице Армянской Киликии), а кости возвращали домой. Сразу скажу, что Фридрих Швабский, едва достигнув 20 лет, умер зимой 1191 года под Аккрой, а куда делись кости Барбароссы - Бог весть.
Конрад встретил остатки германцев и герцога Швабского по дороге и пришел вместе с ними под Аккру 7 октября 1190 года. С этого времени все было примерно одинаково - начальство грызлось, время от времени строили новые башни, пытались взять Аккру, но греческий огонь работал без осечек.
Зимой 1190-91 годов крестоносцы начали голодать - зима была ветреная, подвоз продовольствия сократился, да и кредиты были давно исчерпаны. Ели мясо павших лошадей. К дизентерии и тифу добавилась цинга, и за зиму треть крестоносцев вымерла. В январе от цинги умер герцог Швабский, так что немцы под Аккрой вообще остались без руководства.
В самые холода умерла королева Сибилла. Разразился кризис наследования, ибо Конрад Монферратский заявил, что женится на Изабелле, младшей сводной сестре Сибиллы и единственной из детей Амори, оставшейся в живых. Это было круто. Во-первых, восемнадцатилетняя Изабелла уже десять лет была замужем за Онфруа Торонским (напоминаю, что свадьбу их отпраздновали в замке Керак, резиденции Рено Шатийонского, причем нижний ярус Керака был захвачен сарацинами, как раз тогда атаковавшими Керак). Во-вторых, Конрад был женат, да не один раз, а дважды. Первая его жена осталась в Европе, а второй раз он был женат в Византии, да еще и на сестре византийского императора Исаака Ангела.
Но на что только не пойдет честолюбец, чтобы взять верх над соперником. Конрад быстренько добился аннулирования брака Изабеллы с Онфруа (парочка пыталась возражать, но их особенно не слушали). Брак самого Конрада с византийкой был объявлен недействительным, так как совершен по православному обряду. А про жену в Европе просто забыли.
Ситуация накалилась до чрезвычайности. За Конрадом стоял Филипп Французский. Ги, не будь дурак, кинулся за помощью к Ричарду, который Филиппа сильно не любил. Ричард в то время как раз завоевывал Кипр, чтобы скучно не было - и с Ги они быстренько скорифанились. Возможно, еще и из-за личных сексуальных пристрастий Львиного Сердца.
Саладину тем временем тоже было не сладко. Его армия устала от двухлетней полевой жизни и постоянных боев и регулярно бунтовала. Помощи Саладин ниоткуда не получал. А главное - истощилось терпение гарнизона Аккры. Но именно стояние под Аккрой для Саладина было чрезвычайно важно - только в случае падения Аккры крестоносцы имели возможность начать дальнейшие завоевания в Святой Земле.
Так что Саладин в последний раз прорвал кольцо осады и заменил гарнизон Аккры. Те, кто пошли туда, шли неохотно. И были они, в общем, где-то героями. Все они погибнут - но об этом чуть позже.
8 июня в лагере под Аккрой появился Ричард. Началось последнее действие третьего крестового похода.
В принципе, дальнейшее известно. Аккра была взята 11 июля 1191 года, гарнизон ее пленен. Но так как Саладин тянул с выплатой контрибуций и выдачей Креста, а обстановочка в лагере с грызней Конрада, Филиппа и Леопольда Австрийского, с одной стороны, и Ричарда с Гвидо с другой стороны, была еще та, в конце концов все закончилось плохо. Филипп притворился недужным и отплыл в конце лета в Европу. А Ричард, возможно, спровоцированный, добился согласия совета на казнь пленных мусульман.
Это было жутко. Утром в долину перед воротами Аккры вывели толпу связанных пленников, около трех тысяч человек. Приказано было обезглавить мусульман, но в массе человеческих тел мечи застревали, и пленники валили на землю палачей. Тогда солдаты отошли назад и, опустив копья, бросились на толпу связанных. Избиение продолжалось половину дня, и на пропитанной кровью земле осталась гора трупов.
Сложно отделаться от ощущения, что Саладин в данном случае сознательно пожертвовал своим героическим гарнизоном. Узнав о казни пленных, мусульманский мир был потрясен. По призыву багдадского халифа сельджукские эмиры начали присылать Саладину и подкрепления, и деньги. Другим следствием бойни в Аккре были массовые погромы христиан в мусульманских городах и деревнях, а также казни большинства христианских пленников. В общем, ситуация была использована Саладином совершенно правильно. А Ричард, совершив эту ошибку, продолжал заниматься любимым делом жизни - находил себе все новых врагов среди своих.
Летом 1191 года армия крестоносцев двинулась на Иерусалим, до которого было более 200 км. Битву у городка Арсуф Ричард у Саладина выиграл, но в целом ему это ничего не дало. Саладин армию сохранил и получил поддержку от союзников. Ричард армию терял, а из Европы, где активно действовал Филипп Французский, подкреплений больше не было и быть не могло. Все понимали, что поход проиграл. Кроме Ричарда, по-видимому.
Новых врагов Ричард себе создавал запростяк. Так, он дал по морде Леопольду Австрийскому, который отказался участвовать в строительных работах по восстановлению Аскалона (мусульмане прежде чем сдать Аскалон и Яффу, умно разрушили укрепления). Леопольд отплыл в Европу, забрав с собой весь отряд и горя жаждой мести. Через год именно он пленит Ричарда в Европе.
Лично с Саладином у Ричарда были неплохие отношения. С братом Саладина он даже корифанился. В свою очередь Саладин называл Ричарда "вечным мальчиком" (хорошая формулировка) и даже подарил английскому королю коня взамен убитого в сражении. Ричард в ответ предложил Саладину женить Сафадина, брата султана, друга Ричарда, на сестре Ричарда Иоанне, вдове Танкреда Сицилийского, и отдать им во владение Иерусалим, который, таким образом, должен был стать общим для христиан и мусульман городом. Чисто маниловский прожект. Христиане и мусульмане возмутились равно. Саладин, надо думать, грустно улыбнулся - он в отличие от Ричарда был практиком.
В Европе тем временем принц Джон, будущий Иоанн Безземельный, начал с подачи Филиппа Французского захват земель Ричарда. Времени у Ричарда было мало. Но он хотя бы что-то пытался сделать - все остальные уже пытались лишь договориться. В Яффе тем временем произошла резня между пизанцами и генуэзцами - крутые морские ребята делили сферы влияния.
Больше всех старался Конрад Монферратский. Он вступил в тайные переговоры с Саладином. В обмен на прибрежные города он отказывался от Иерусалима. Но Саладин договорился не только с Конрадом - по-моему, он все-таки Ричарда предпочитал. Там хотя бы какое-то уважение можно было испытывать. Итак, Ричард договорился о том, что за крестоносцами сохраняется побережье от Тира до Яффы, а паломникам на три года (Ричард всерьез собирался через три года вернуться) обеспечивается свободный проход в Иерусалим.
Напоследок разразилась очередная склока за корону. Конрад был провозглашен королем, а Ги, верный союзник и, как утверждали, не менее верный любовник Львиного Сердца, всем надоел настолько, что из Палестины его отправили. Ричард сделал ему королевский подарок - отдал Кипр, где Ги и потомки его брата царствовали еще несколько сотен лет. Кстати, князь Гвидон из сказки о царе Салтане - явно киприот. Ги/Гвидо/Гвидон - та же цепочка, что и Отто, которых у нас упорно Оттонами называют.
Итак, Конрад стал королем. Королевствовал он, однако, недолго. Через несколько дней, 28 апреля 1192 года, когда свежепровозглашенный король ехал по улице Тира, два ассасина его закололи кинжалами. Кто их нанял, сказать сложно. В принципе, незадолго до того Конрад имел неосторожность захватить исмаилитский корабль и перебить команду. Но смерть его была выгодна и Ричарду, и его племяннику Анри Шампанскому, ставшему королем после смерти Конрада (кстати, Анри быстро женился на свежевдовой Изабелле - видимо, сия девица была обязательным приложением к иерусалимской короне). Зуб на Конрада имел Онфруа, разведенный с Изабеллой, а также, не надо об этом забывать, и сама Изабелла. Наконец, это мог быть прощальный привет Ги Лузиньяна перед отплытием на Кипр. Молва, правда, во всем обвинила Ричарда - при его характере он сам всю жизнь подставлялся под подобные обвинения.
Вот как бы и все. Ричард уплыл в Европу, где был пленен Леопольдом Австрийским и два года просидел в Германии... но это уже к делу не относится. А Саладин, единственный человек, которому можно в этой длинной истории посочувствовать (ну, кроме прокаженного Балдуина IV еще), после подписания договора с Ричардом 2 сентября 1192 года уехал в Дамаск. Где через шесть месяцев, 4 марта 1193 года, султан Египта и Сирии Салах ад-Дин Юсуф ибн Айюб умер, как говорят хроники, от тяжелой непродолжительной болезни (что-то мне эта формулировка напоминает).
Говорят, при нем не оказалось личных средств на должные похороны. Впрочем, это скорее всего легенда. Султанат был поделен между сыновьями и братьями Саладина, а сам Саладин был наследниками достойно похоронен в том же Дамаске и оплакан на всем Востоке. Ему было 55 лет.
Ффффу. Все.