И церковь Михаила Архангела, где четыре балкончика высоко над алтарем - так что император, он же глава Мальтийского ордена, он же глава русской церкви, смотрел на алтарь сверху.
И вторую церковь, на месте спальни и убийства. Не знаю, кому пришла в голову светлая идея на месте алтаря церкви в советское время сделать коридор - но ведь отрезали и сделали. А стену иконостаса достроили доверху, и вышло нормальное отделанное дубом помещение с двумя окнами, вполне себе замкнутое и пригодное... ну, наверное, для чего-нибудь пригодное.
Девочка, историк искусства, была чудесная и мягкая. Показав на плафон в Галерее Рафаэля, объяснила, что вот та резко неславянская физия - главный плафонописец времени Павла Меттенлейтер *если не путаю*. Рассказала, что он жил в Гатчине, что его подняли после убийства наутро и срочно увезли в Петербург, велев захватить только масляные краски... и семья была невменяемая сутки, Россия же, и вообще Павел непредсказуемый товарищ. Плафонотворец вернулся постаревший лет на десять и рассказал, что его заставили этими вот масляными красками наводить косметику Павлу на физиономии - дабы синяки скрыть, ибо никакие белила-румяна не брали. И все равно потом в гробу Павел неделю лежал с надвинутой до бровей треуголкой, так что только кончик носа, по свидетельствам очевидцев, и видели.
Много было еще разного, но с ходу не вспомню.
Ну а самую страшную деталь убийства она, конечно, опустила. Дети, мамы и вообще хрупкие питерские женщины... они бы не поняли.
