Немного о географии. Нева - река молодая, в Египте строили пирамиду Джосера, а у нас из Ладоги стока не было, и поднимался уровень озера все выше и выше. Когда едешь вдоль южного берега Ладоги по Мурманскому шоссе, временами очень хорошо просматривается берег старый, на котором стоят построенные умными людьми поселения (высоко сижу, далеко гляжу...). В какой-то момент воды в озере стало слишком много. Только тогда образовалась Нева, которая, по сути, есть не более чем сточная труба из Ладоги в Балтийское море.
А кто не представляет себе, откуда и куда течет Нева, может глянуть на нижеразмещенный бездарный снимок карты из крепости. Здесь есть план собственно крепости Орешек в лучшие ее крепостные годы, а также внизу слева и схематическая подковка младой и многоводной Невы. У левого конца подковы коричневое пятно Питера, у правого - пятнышко Орешка.
Во времена древнеегипетские рвануло перемычку именно там, где теперь Ореховый остров, и не размыло его при рождении реки и позднее лишь потому, что почва здесь скалистая. Даже ежу, а уж тем более смекалистым новгородцам, было абсолютно ясно: это идеальное место для постройки крепости, контролирующей как выход в Неву, так и вход из Невы в Ладогу.
К тому же Нева при своем рождении уже река страшная и мощная, необыкновенной полноводности (сток-то откуда? Из самого большого пресноводного озера Европы, не шутка...) и коварного характеру. Прямо как матерь ея Ладога. Вдоль одного берега течение идет к Балтике, вдоль другого - тянет, напротив, в Ладогу обратно. Переплыть реку без лодки здесь в принципе невозможно. Сорок лет здесь живу, сказал экскурсовод, никто даже спьяну никогда не пытался. А тонут - да, каждый год тонут. В прошлом году с дамбы, как раз в месте, где меняются течения, упал в воду подросток - так и ушел на дно, даже всплыть не успел. Так и не нашли. Могло унести и вверх, и вниз...
Крепость поставили в начале XIV века. Сначала деревянную маленькую, потом, когда ее шведы пожгли, небольшую каменную, на самом возвышенном месте острова, в пятую часть территории. Впрочем, и так стены были длиной 320 метров. Клали стены на три ряда валунов, из местного камня, как водится у русских - очень прочно, но весьма неровно. Дома ставили прямо на скалу острова, без фундамента, нижние венцы для сохранности перевивали берестой. И, надо сказать, сохранность через шесть с лишним веков - превосходная. При раскопках бревна выглядели так свежо и симпатично, что местные жители просили - подкинули бы дровишек, а?..
Новгородский Орешек оказался очень эффективным. Уж не говоря о дани, но, например, пираты, которых ранее было тут весьма много, сразу повывелись. Однако был у Орешка тогдашнего крупный конструктивный недостаток: шведы приплывали с осадными орудиями, комфортно располагались под стенами и не спеша, со вкусом крепость осаждали. Так что когда Новгород подпал под руку Москвы, правительство последней мудро приказало все северные крепости перестроить с модификацией - Ям, Старую Ладогу, Корелу... ну и Орешек тож.
И перестроили так шикарно, что конструктивных недостатков крепость больше не имела.
Крепость новгородскую разобрали до уровня тогдашней земли - к нашему времени культурный слой нарос до 3,5 м, а тогда был поменьше, где-то в рост человека. Вот как раз примерно с того туриста, который очень кстати оказался рядом. Сейчас их откопали, прикрыли сверху от непогоды и представляют приезжим как ценный и интересный экспонат. Так и есть. Туда, кстати, можно забраться и ходить между древними фундаментами за новгородской стеной.
Стены Орешка нынешние - это Орешек московский. Очень впечатляющий.
Вот он с воды. Мы плыли с восточного Лопского берега, от левого рукава, стало быть, где течения как раз и меняются.
Здесь, с левого Лопского берега, поближе и помельче, чем с правого Корельского - там еще и глубоко, фарватер, корабли идут.
Но с какого бы берега ни плыли шведы в 1555 и 1581 гг., как мы или с берега Корельского, без разницы -приставали все равно у башни с входными воротами (сейчас она называется Государева и восстановлена до деталей). Все проще через ворота, чем через стены четырехсполовинойметровой толщины.
Вот сюда традиционно и приставал свейский неприятель (1555, 1581 гг.).
Сейчас здесь все вокруг в этих... русских наследниках пушкинского убогого чухонца, он же печальный пасынок природы. Пасынков у нас много, в основном, правда, они пасынки не столько природы, сколько государства - работы нет, рыба пока есть. Правда, в 70-е годы было больше. Пока государство не предпочло ладожской рыбе ножки Буша. На южном берегу Ладоги построили два больших курокомбината - один, Синявинский, до сих пор работает вовсю, второй захирел. Очистных сооружений, само собою, для скорости строить не стали, куриный помет спускали прямо в Ладогу, личинки комаров гибли, рыбе стало нечего кушать, и она в количестве сильно уменьшилась.
Впрочем, ближе к истории. Стены крепости построили высотой в 16 м, и это не просто так, а чтобы любой шведской привозной лестницы доверху не хватило. Максимальная длина тогдашнего корабля составляла 12 м, взять с собой что-нибудь более длинное было невозможно; а работать на берегу под обстрелом со стен на узенькой полосочке земли было как-то некомфортно.
Так что шведы применяли следующую тактику. Они всей массой - приплывало обычно тысячи по две народу - ломили к воротной башне, где их встречал ров, соединенный с Невой. Сейчас он перекрыт подвесным мостом, как и тогда. Цепи свисают из отверстий на третьем ярусе, или, как говорили на Руси, бое.
Одна цепь и бойница, из которой стреляли в тех пассионариев, что ломились первыми, отдельно крупно.
Шведы были тоже не дураки, они знали про ров и преодолевали его довольно быстро и просто: привозили с собой каждый по связке крупного хвороста. 2000 мужиков по связке, вполне хватит небольшой ров засыпать. Далее наиболее могутные свеи устанавливали тараны и вручную раскачивали таранные бревна, разбивая сначала поднятый мост, который ворота прикрывал, а затем и сами ворота. Дело было в свейской шляпе, и радостный авангард - человек сто-двести - врывался внутрь в башню, прикрыв головы щитами от всякой дряни, которую могли коварно свалить на голову орешковцы.
И тут наступало самое интересное. Проскочить башню без снижения скорости не получалось - проход изогнут на 90 градусов, выход в смежную с входной стену. Дежурившие наверху русские ждали, пока ударный отряд набьется в башню - и опускали в обоих воротах герсы. Это такие железные решетки, прутья в детскую руку толщиной. Так что отряд оказывался в ловушке, с которой тогдашними техсредствами было не справиться.
Далее все было делом техники. К шведам обращался толмач и вежливо доводил до их сведения, что они могут а) положить оружие и выйти во внутренний двор, куда они так стремились - только уже в качестве пленников; б) сидеть в башне, пока им не понравится вариант а.
Герсы были в 19 веке сняты, так что те, что сейчас, это, конечно, реставрация. Но все равно впечатляет.
Как войдешь в ворота, так сразу направо кусочек московского допетровского Орешка, восстановленного, надо сказать, с любовью и тщанием.
В левом верхнем углу крепости (см. карту в начале) - внутренний замок, цитадель, донжон, можно называть как хочешь. Особенность орешковского замка в том, что он был обнесен каналом, и весьма широким - аж три метра. Вода в канал поступала через Водяные ворота, позже заложенные (см. фото ниже), и в самом канале стояли русские лодки - размером примерно с современный баркас. Много. Говорят, чуть ли не шестьдесят, хотя вряд ли - не поместилось бы столько. Однако лодки были, и были очень полезны. Вот пожаловали шведы в очередной раз на брань и расположились на противоположном берегу на ночь лагерем. Поскольку река абсолютно непереплываема, и даже русские столько не выпьют, чтобы вплавь, а если все-таки столько выпьют, то точно перетонут, караулов не ставили. А тем временем коварные русские ночью поднимали решетку Водяных ворот, и тогда из недр острова на стрежень потихоньку выдвигались плавсредства с убранными мачтами и вооруженными до зубов гарнизонными. Далее, я думаю, более чем ясно.
Все эти многообразные хитрости привели к тому, что шведы, долго присматривавшиеся к Орешку и даже засылавшие на Русь специально лазутчиков, пришли к выводу: взять оную крепость можно "измором либо по соглашению".
Измором в конце концов и взяли. Но не сразу, а после того, как Орешек начал хиреть. Крепость крепостью, там жил только гарнизон, а вот на обеих берегах Невы обитало довольно много народу - считай, центр торговли с Западом, почище Новгорода. Людей было до 10.000 человек. До Ивана Грозного.
Сей параноик, придя на Новгород, послал для порядку один отряд опричников и по северным крепостям, формально они были новгородские. Результат жуткий: до опричников - 10.000, после - 500 человек. Вот так. И когда шведы пришли на Орешек в очередной раз, в памятном 1612 году, в крепости с теми, кто туда спрятался, было около тысячи народу. На сей раз применили тактику измора, и восемь месяцев ждали, пока у осажденных кончатся съестные припасы. Потом пошли на приступ. Собственно, им никто не препятствовал - в крепости осталось менее сотни человек, и напоминали они живые скелеты, разве что обтянутые кожей.
На 90 лет Орешек стал шведским и назывался Нотебургом, дословно - Ореховый город (скандинавы, видимо, решили не изощряться, как коммунисты в будущем, а попросту перевели, да и все). Строить они здесь ничего не строили, за исключением одной башни в цитадели, и бытующая среди неграмотных современных россиян легенда о том, что Шлиссельбург - крепость шведская, есть результат вышеупомянутой россияновской неграмотности. Не более. Итак, на самом деле в 1686-1697 годах шведы разобрали и заново сложили одну из башен цитадели, названную Королевской - и все. Сейчас она вполне прилично восстановлена (см. снимки с того берега, что на Ладогу, и из узенького дворика), а в подземелье вокруг толстеееееенного четырехугольного столба - круглая подземная камера, кстати, еще русской постройки, как обычно - прочно, но очень, очень неровно. Здесь хранили продукты. Еще там укрывали раненых во время штурма - сыро, холодно... зато фиг эти стены пробьешь. Швед бил-бил - не разбил. Петр бил - без того же эффекта. И даже фашисты в последнюю войну не справились...
В одной из боковых ниш, сделанных для продуктов, две недели назад американцы снимали фильм про царевича Алексея. В Петропавловке им показалось недостаточно фактурно. Ну что ж, здесь достаточно фактурно. Как рассказал тот же великолепный экскурсовод, на актера вылили ведра два то ли сока, то ли краски, и статист, изображавший палача, бил кнутом - естественно, не актера, а по полу рядом. И хотя все знали, что на самом деле это все бутафория, мурашки по коже, сказал все тот же чудный к.и.н., у всех бежали и ноги подкашивались. Страшный звук...
Вот та самая ниша, кто потом кино посмотрит - не забудьте вспомнить, как оно было на самом деле. Не хватает современному режиссеру романтики жизненной, надо еще пытошную камеру в добропорядочном холодильнике устроить...
Кстати о Петре - он не только сына замучил, он еще и Орешек захватил. Что у данного экземпляра не отнять, так это практичности: он прекрасно понимал, что либо он берет Нотебург, либо с мечтою пройти к Финскому заливу можно распроститься. Дорога тогда была одна, водная.
Флота в России тогда еще не было. Петр приказал построить в Архангельске два судна. С огромным трудом, через тайгу и болота Карелии, их волоком тащили до Онеги. Потом плыли через Онегу, далее по реке Свирь вышли в Ладогу, которую тоже надо было переплыть. Всего из Архангельска до истоков Невы добирались почти два месяца. По дороге одни гвардейские полки - Семеновский и Преображенский - потеряли свыше половины личного состава.
27 сентября началась осада. 1 октября русские, вышедшие на левый берег Невы, переправились и на правый на лодках. Крепость была окружена. Коменданту Петр предложил сдать крепость "на договор", но Шлиппенбах попросил отсрочки на четыре дня - чтобы снестись с Нарвой. Петр был не дурак и отсрочки не дал - нафиг ему было свежее шведское подкрепление? Да еще и на кораблях...
На островках левого берега Невы (сейчас их нет, тот же практичный Петр приказал срыть, а ранее - были) поставили пушки и непрерывно били по Нотебургу 11 дней. 6 октября в крепости загорелись деревянные постройки и едва не взорвался пороховой склад. Пожар был потушен, но с трудом. В крепостной стене и двух башнях были пробиты три огромных пролома, но, к сожалению, слишком высоко.
11 октября в 2 часа ночи, в самое темное время суток, начался штурм. Непосредственно перед ним по крепости выстрелили "огненными ядрами", вызвав сильный пожар. Затем к стенам на лодках переправился штурмовой отряд под командованием подполковника Семеновского полка М.М.Голицына.
Штурм продолжался без перерыва 13 часов. Сделанные для подъёма на крепостные стены лестницы оказались слишком короткими. Шведы обстреливали штурмующих картечью и калеными ядрами, а также зажженными бомбами. Потери были настолько тяжелыми, что даже Петр не выдержал и послал на остров офицера с приказом М.М.Голицыну отступить. Недрогнувший Голицын ответил посыльному: "Скажи царю, что теперь я уже не его, а Божий", - и велел оттолкнуть от острова лодки. И должна сказать, что был он великолепен...
Тогда подпоручик А.Д.Меншиков с отрядом добровольцев из того же Семеновского полка переправился на остров на помощь Голицыну. Шведы дрогнули, и в пятом часу дня Шлиппенбах велел ударить в барабаны - знак капитуляции.
Сдача крепости протекала спокойно. Шведов выпустили из Нотебурга с четырьмя пушками и распущенными знаменами. Из 500 человек гарнизона осталось 83 здоровых и 156 раненых. Шведы выходили из крепости с личным оружием и в соответствии со своим обычаем несли пулю во рту - знак сохранения воинской чести.
Русские, погибшие при штурме крепости, были похоронены в братской могиле. В 1902 году, в день 200-летия взятия Нотебурга, здесь была тюрьма, и один из заключенных, бывший кузнец П.А.Антонов, народоволец, по поручению начальства вырезал на медной доске имена всех павших и похороненных в крепости. Доска раньше была в соборе, в центре крепости, но поскольку здесь была еще одна война, Великая Отечественная, от собора сейчас осталось не так уж много. А доска сохранилась и находится в Петропавловке.
Между прочим, шведы умели не только воевать, но и мириться. Свидетельством чему - следующий экспонат, шведами Орешку и подаренный.
Завоевав Орешек, Петр тем не менее исторического названия ему не вернул, а обозвал ключ-городом Шлиссельбургом. В знак чего на башне над входом размещен был ключ. Тот, что сейчас, конечно, копия, настоящий погиб в последнюю войну. Много чего тут в последнюю войну разнесли... но об этом чуть позже.
Дальше башни крепости укрепили земляными, а затем и каменными брустверами - землю и камень возили соответственно на лодках, адская работенка. Вот остатки одного из брустверов - их тоже собираются восстанавливать, этим уже занимались. Что и видно.
Однако постепенно крепость теряла военное значение, зато все более становилась государственной тюрьмой.
(окончание следует)