Ну, если Макгонагалл догадалась, что Директор что-то такое-этакое знает, следующим шагом, естественно, является выяснение того, что же он, собственно, знает. Желательно также определить, что он предпринимает на основании своих знаний и чем это чревато для окружающих. Сильные люди - люди страшные даже тогда, когда они добрые. Еще Гэндальф Безусловно-Белый-Положительный, помнится, предупреждал, что никого нет его, Гэндальфа, страшнее в Средиземье. Ну разве что приволокут вопрошающего лично к трону Саурона.
С другой стороны, вот в чем проблема, дорогие френды. В реальной жизни отгадать содержание дум политика уровня Директора в принципе невозможно. Много, много веков истории учат нас, что и последствия политических интриг можно трактовать чрезвычайно по-разному, а уж в чем состояли сами интриги, мы можем строить разве что весьма сомнительные предположения. Вот была Жанна д'Арк такой, как преподносят учебники истории, или же это хорошо продуманная политическая акция с выводом на сцену обученного и подготовленного лидера (возможно, даже королевской крови)? Кто убил принцев-подростков, Ричард III или Генрих Тюдор? Давайте будем честными и не без грусти смиримся с тем, что правды мы в этой жизни не узнаем. Вообще, как говаривал в таких случаях Станислав Лем, когда дело доходит до ставок подобного уровня, правды не существует: остаются лишь версии.
Современные мэтры Джоан Роулинг и Джордж Мартин (да, Роулинг, на мой взгляд, мэтр, а кто думает не так, с тем поговорим лет через сорок, если он доживет) одним моментом творчества в корне отличаются от уже не совсем современных мэтров Дж.Р.Р. Толкиена и Урсулы Ле Гуин. Идеальные такие пары для сравнения. Американец и англичанка - англичанин и американка; создали действительно великие циклы в жанре, который можно (ну, с учетом того, что великие никогда не укладываются в рамки) назвать философской фэнтези. Дама в этих парах всегда дает как бы несколько облегченный (якобы для детей) вариант мужского рукоделия.
В общем, много сходства.
Главное различие в духе изменившегося восприятия времени. Толкиен ("ВК") и Ле Гуин (три книги "Волшебника Земноморья") делали акцент на борьбе человека со злом, которое в общем отдельно от человека, то бишь не проросло его с ног до головы. Герои Мартина и Роулинг живут в куда более продвинутом к искажению варианте Арды, где дьявол способен исказить ко злу что угодно. Здесь нет Гэндальфов и Арагорнов, а есть Дамблдоры и Гарри. Невозможно совершенство. Непредставима человеческая идеальность. Отсутствуют даже люди, поступки которых были бы безупречны. Сколько ни старайся, каждый грешен, смешон и ходит по краю многочисленных пропастей каждую секунду своей жизни. Хотя это не значит, что стараться не надо. Напротив, стараться следует больше и в большем количестве направлений.
В мирах Толкиена и Ле Гуин можно (не без сомнений, колебаний, испытаний и вообще совершенствования души) дойти до правды и даже взмахнуть мечом в правильную сторону.
В мирах Мартина и Роулинг это невозможно. Абсолютной правды, так же, как и в жизни, живущие внутри мира люди узнать не способны. И махания мечом в правильную сторону для них не существует. На повестке дня не столько мечемахание, сколько другие люди, отношения с ними и отнюдь не оружейные способы решения проблем.
Между тем проблемы-то те же самые. Нравственный выбор стоит перед каждым, причем каждую секунду, и выбор еще более острый. Он определяет судьбу не только мира в целом (мир - это все-таки не каждый может себе представить), но судьбы многих совершенно конкретных, знакомых людей. Так сказать, не только весь гобелен, сплетенный свыше, зависит от твоего выбора, но и каждая нитка рядом с тобой. Не только спаси мир, но не нарушь к худому жизней тех, кто вокруг тебя.
Мартин и Роулинг дают нам не квест Толкиена-ЛеГуин по более-менее прямому пути к высшей точке своей жизни, а бесконечные скитания по лабиринту.
Только для лабиринта Мартина, глубоко влезшего в средневековую историю и уже не столько стилизующего под, сколько живущего в, указатели, как и в известной нам истории, не обязательны. А если они и есть, то беспорядочны, сомнительны и обычно не ведут к центру, касаясь лишь деталей. Какие-то глобальные ответы Мартин в конце, безусловно, даст, ибо жанр обязывает. Но не только герои внутри мира Мартина не знают своего будущего, - даже мы, его читатели, находясь вовне, имеем не слишком много шансов угадать продолжение. Это как восстановить истинную картину тонких политических средневековых интриг. Попробовать можно, но зыбко и предположительно.
Добрая Роулинг склоняется к классическому детективу. И, в отличие от злого Мартина, заботливо разложила для нас в тексте обилие больших и малых ключиков.
На мой взгляд, одним из главных ключиков является собственно характер Дамблдора.
4. О балансе.
Волею Роулинг этот умнейший, ироничный, внимательный, обходительный, тонко чувствующий и тонко чувственный стиляга обладает двумя, видимо, очень важными для Джоан качествами. Он добрый. И он, при всей несклонности к откровенности, очень честный человек. Ложь для него, как известно, недопустима.
А раз так, значит, всего-то и надо, что задать Дамблдору в нужной форме нужный вопрос. И у тебя отличный шанс узнать правду.
Именно поэтому бедняга Директор столь скрытен и дает свои ответы в столь сложной и завуалированной форме. Ведь, по сути, он человек уязвимый. Припри его в угол и спроси: как вы считаете, Дамблдор, Волдеморт и впрямь сгинул? И он в ловушке, потому что не может лгать, а из любого уклончивого ответа на подобный вопрос можно многое понять.
"– Очень на то похоже, - ответил Дамблдор. – Нам есть за что быть благодарными. Хотите лимонный леденец?"
Вот и все. И никакие лимонные леденцы не помогут ему отвести глаза Макгонагалл, знающей теперь, что на вопрос, сгинул ли Волдеморт, Дамблдор не может дать утвердительного ответа. Ибо ложь недопустима.
Как непроходимо тупы те, кто пытается сделать из Дамблдора негодяя, затеявшего подлую игру с несчастным Волдемортом (который, не доведись ему повстречать на жизненном пути жестокого Директора, был бы душкой-ангелом, нежнейше заботящимся о своих подрастающих Пожирателях). Помнится, ходил на биггейм один идеальный образец подобного тупизма и был неоднократно банен под разными никами, ибо уж очень жаждал донести до нас свое - совершенно шизофреническое - понимание ситуации. Как можно серьезно возражать сумасшедшему? Его мир узко логичен, замкнут, душен и нежизнеспособен. В нем нет места ни юмору, ни доброте, ни неожиданностям. Тому, за что ценит и любит мир Дамблдор, - и что делает мир поистине живым.
Директор - из числа последних рыцарей, ведущий отчаянную борьбу с нынешним миром, где ни один поступок не может не иметь дурных последствий. И цель Дамблдора, несомненно, уменьшение суммы зла в мире.
И при этом настойчиво декларируется, что из всех дурных качеств он для себя абсолютно отвергает именно ложь.
А между прочим, дьявол есть князь лжи, кто подзабыл.
Дамблдор, созданный любящей Роулинг, всеми силами отвергает зло.
Однако ни один рыцарь в нашем жестоком мире не может позволить себе быть беззащитным. Броня Дамблдора - сложная игра ума и слов. Чтобы добиться от него ответа на вопрос, надо сначала дорасти до того, чтобы понять, в чем вопрос. То есть в чем проблема. Короче, прийти к нему не за информацией, а за ее подтверждением.
Это его фильтр, и очень эффективный. К общению на равных с Дамблдором допускаются те, кто способен быть на равных. Или очень, очень любимые. Ведь он человек, не свободный от любви.
Что же в итоге? Вопросы, которые ставит Макгонагалл Директору, правильно должны звучать следующим образом: Дамблдор, это правда, что Волдеморт не сгинул полностью, и что прямое отношение к этому имеют события сегодняшней ночи? А также правда ли, что наследством ночной трагедии, проблемой следующих лет и вообще неуничтожимой частицей Волдеморта стал мальчик, который выжил - Гарри Поттер?
И никакие лимонные дольки, предметы ночного обихода и прочие элементы флирта не могут скрыть от Макгонагалл (и не должны скрывать от нас), что Дамблдор - пусть и не открыто - отвечает ей на эти вопросы утвердительно.
В связи с этим, конечно, из-за острова на стрежень выплывает глобальный вопрос о правомерности существования того, что некоторыми представителями фэндома не слишком оригинально именуется БИ-0.
(продолжение следует)