Знакомьтесь - перед вами человек чистый, наивный, простодушный, обаятельный, беззаветно влюбленный и верный в дружбе. По широте натуры иногда заблуждается, но с кем не бывает. С молодости женщины его любили за синие глаза, мускулы, бравый вид и вообще воплощение девичьей мечты. В Орлином Гнезде, едва выйдя из подросткового возраста, мимоходом сделал одной такой восторженной девушке дочку. Ребенка, несомненно, любил, поскольку временами забегал поиграть. Добрый. Потом в катаклизмах о дочке навсегда позабыл, но разве можно требовать от активного мужчины и к тому же короля, чтобы он все и вся упомнил? Главное, что в постели в любой партнерше неизменно видел перед собою будущую невесту. То есть в душе он весь верный. Просто слишком мужчина, чтобы быть верным физически. Что восхищает девушек определенного рода отдельно и сильно.
Впал в ужасное горе-отчаяние, когда невесту похитил злодей. На семью злодея так рассердился, что был не против изничтожения маленьких детей похитителя. Но это так, слегка в сердцах, а вообще все равно он добрый - потому что ведь сколько раз Рейегар насиловал беззащитную Лианну? Роберт до этого астрономического числа и сосчитать не умеет, но все равно бедняжку невесту любил. Королем быть не хотел, а хотел только плакать над невестой после ее гибели. Но недобрые политики Аррен и Нед заставили.
Тут жизнь Роберта была кончена, но он все равно всех по максимуму простил, Джейме отдельно. На брачное ложе приволокся пьяный в дупель, рыдал, все повторял - Лианна, Лианна, имея вовсе Серсею. Сука Серсея, почему она не Лианна? Ни малейшего ей сочувствия. Бедный, бедный Роберт. Все сочувствие ему.
Помнил Лианну все длинные, пустые годы, проведенные на троне. Ничто его не веселило, ни государственные дела, в которых его заставляли принимать участие безжалостные политики, ни пьянки-гулянки, ни, само собою, бабы. Переспит с какой-нибудь молоденькой, сделает ей ребенка, а душа не лежит - опять
Ничего не знал об измене коварной жены с не менее коварным шурином, а также о коварно прокравшихся в наследники не-своих детях - откуда ему, доверчивому бедолаге? К Неду на Север бросился исключительно от отчаянного одиночества, потому что, понимаете, Аррен помер, и положиться стало не на кого. Заодно решил навестить перед близкой смертью от пьянок-гулянок могилу единственной любви и поплакать всласть. Всю дорогу рыл копытом землю, торопя двухэтажный автобус - быстрей бы на могилку. Так прямо с винтерфелльского двора, не отерев пот, и побежал вниз по ступенькам в подпол.
И так далее.
Итак, милый, обаятельный, любящий, скорбящий, слегка лопоухий, но неизменно предобрый мужчинка (пока не потолстел, так и вполне себе секси), бесстрашный герой войн и турниров, верный покойной невесте, легким движением левого мизинца ворочает здаааааровый такой боевой молот. Короче, Р. Баратеон - подходящий предмет для женских горьких и мужских скупых слез (и женских мечтаний о, а также мужской солидарности с).
Именно так сам он стремится выглядеть. И если вдруг чье-то мнение о Роберте совпадает с предлагаемым Робертом образом самого себя, то владельцу мнения, несомненно, сюда. Но ни в коем случае не дальше.
8.Король Роберт как скорбящий любовник.
Мартин нередко обозначает главные проблемы персонажей прямо на берегу. Вон Кейтилин при первом же появлении несет перед собою плакат с большими буквами: "Не Люблю Богорощу! Сделайте Мне Комфортно!" Или Серсея при первом появлении бредет с детками по самое это в снегу с плакатом: "Узрите Меня Крутую На Двухэтажном Лимузине!", тоже многоговоряще.
Но самый крупный плакат - в руках Р.Баратеона, как и положено королю. Текст плаката примерно следующий: "Я Маааленький! Несчаааастненький! Пожалееееейте Аааадинокого И Абииииженного! Сделайте За Него Работку!" Внизу густо зачеркнутая персонажем, но все равно ясно читаемая надпись от автора: "ОСТОРОЖНО, ВСЕ ВРАНЬЕ".
Механизм нанесения авторской надписи ватсоновски элементарен. Идем на могилку, Нед, я прям-таки горю отдать дань памяти единственной и негаснущей любви, заявляет Роберт. (Это весьма нравится Неду - для чего и заявлено.) Фонари приносят, Серсею не без помощи Джейме затыкают, Нед освещает путь, Роберт тащится по ступенькам и ворчит, проклиная отвратительное путешествие: далеко, непейзажно, пятизвездочные отели не построены, снег валит, фрукты на елках не зреют, народ не встречает, а бабы-то, бабы - а кстати, ты знаешь, Нед, какие у нас на юге голые бабы? Тут - и только тут - у Роберта начинают неподеццки играть глазки, лицо расплывается в блаженной улыбке, переходящей в радостный гогот, и он смачно описывает голость баб и прочие южные удовольствия.
Как-то все это не очень красиво. Хотя бы потому, что в подтексте явное "Видишь, Нед, какие муки я из-за тебя перенес и куда ты меня заставил тащиться? А ну, быстренько искупай свою вину и соглашайся на разгружающую меня несчастного должность почетную в землях южных плотскими наслаждениями усеянных!". С другой стороны, немедленная обработка старого друга по-человечески понятна - раз уж притащился за тридевять земель, чего время зря терять.
Но ведь все это Р.Баратеон произносит не просто так, а шествуя к могиле единственной, незабвенной, трагически потерянной, незабываемой и т.д. Лианны.
Ну, допустим, после Перешейка Роберту северные женщины не давали, а потому сексуальное напряжение все росло, и вот теперь в результате мужик только о голых бабах и может думать. И вообще высокая любовь-Лианна и голые бабы разнесены (предположим) в Робертовом представлении как-то совсем в разные стороны. Тогда, может, добравшись наконец на склоне лет через бесчисленные препятствия к месту упокоения высокой и единственной любви, и допустимо заниматься широкой промоцией удовольствий низа. Чтобы дальше впасть в безмолвие (пусть и ненадолго), преклонить колено, нагнуть голову и скорбеть. Затем выпасть из безмолвия (а зря) и начать пилить друга, что сестру в неправильном месте похоронил. Вот Роберт бы хоронил на вершине холма под плодовым деревом. Чтобы, значит, покойница видела солнце и облака, а дождь омывал ее, конец цитаты.
На этом душервательном месте, правда, хочется спросить, где был неутешный любовник и знаток загробных желаний Лианны, когда брат вез тело сестры на Север. Ведь на тот момент, как следует из текста, Роберт с Недом вроде примирились. Поехать на похороны новоявленному королю, понятно, не удалось из соображений политических. Видимо, эта же сильная занятость помешала распорядиться насчет правильного места захоронения. Не хотел человек отвлекаться, готовился умиротворить государство, пожертвовав собою в браке с Серсеей. Был надрывно безутешен, что женится не на той. Настолько, что в первую брачную ночь умудрился раз и навсегда восстановить не ту жену против себя любимого. Так потом много лет и страдал по Лианне, только делая вид, что срывает золотые яблоки жизни.
Классика определенного, весьма незамысловатого, кстати, жанра: трагически разорванный герой, мечущийся между мечтой и реальностью и нигде не знающий покоя, а тем временем с крайним мужеством прячущий свои вечные и бесконечные страдания под маской оптимизма.
Ну что ж. Наверное, такие люди в жизни встречаются. Хотя они намного чаще встречаются на страницах романов любовно-картонных (вариант для женщин) либо картонно-рубильных (вариант для мужчин).
Но соль в том, что Р.Баратеон на трагически разорванную личность прямо-таки комически не тянет. Весь материал по этому персонажу, данный нам Мартином, свидетельствует однозначно: король по натуре незамысловат, как мятая десятка на подоконнике. Да, он искренне любит себя, получающего жизненные удовольствия. Да, он искренне желал Лианну. Да, он ее не получил, с чем до сих пор не примирился, но в этом страдании ни грамма духовности, а именно что переживания по типу "я так хотел, а мне не дали, злые вы, жестокие, хныыы".
И все поступки Роберта по отношению к еще живой Лианне - поведение самца, который хочет, а ему не дают. Имел баб до нее, имел бы, состоя с нею в браке. Не дали желанную женщину - взревел и побежал крушить тех, кто стоит между. А чувства самой Лианны - кому они интересны? Как она может любить кого-то другого, если ее хочу я, Роберт? Не она отдалась любя, а ее изнасиловали. И чтобы я больше никакой дури на эту тему не слышал, кроме официальной версии. А то молоток у меня большой и наготове.
И по отношению к памяти Лианны потом тоже будет везде на первом месте "я". Я, Роберт, хотел Лианну, а нехорошие люди Аррен и Нед дали зачем-то Серсею и власть. Я, Роберт, твердо знаю, что, будь Лианна жива, она была бы такой женой, чтобы мне было удобно. Я, Роберт, был попрошен именем Лианны всего-то не убивать ни в чем не повинного волка в угоду суке-жене, которую ненавижу; но мне же страшно напрямую схлестываться с Ланнистерами; так почему Нед не хочет сам без меня все сделать? Будьте вы все, начиная с жены, прокляты - зачем ставить меня в такое ужасное положение, когда я вынужден поднять зад из кресла и что-то решать.
Что тут скажешь. То, что чувствует Роберт к Лианне, всего лишь страстное стремление эгоиста заполучить. А святое трогать не будем - за его явным неимением. Мне в свое время люди, снисходительные к эгоистам, много пытались объяснить, что я
Но вернемся к авторской надписи. Итак, с первой встречи с Недом, говорит нам Мартин, Роберт лжет, стараясь ухватить что-то для себя. В данном случае - подлизаться к Неду (ну и унизить Серсею, но это, пожалуй, всего лишь дополнительный бонус). Другими словами, с порога вместо вечной и благородной дружбы имеет место незамысловатая манипуляция. Поэтому осторожнее с этим персонажем. Вовсе не о бывшей невесте думает Роберт, а исключительно о себе любимом (и своем грандиозном замысле уломать Неда стать десницей, вскрыть скандальчик в семье и освободить Роберта от ненавистной бабы и безразличных детей).
Но поскольку Роберт ума невеликого и не привык себя сдерживать, он немедленно прокалывается и начинает говорить резко не то.
И, между прочим, большой мастер намека Мартин немедленно дает понять, что сам Роберт, ляпнув и заржав, понял, как проговорился. Нед, человек сдержанных страстей, может сколько угодно считать, что королевское пыхтение с покраснением морды лица к концу спуска в крипту есть следствия излишнего жира и прочих последствий плотских радостей. Но поскольку из дальнейшего повествования нам известно, что физическую нагрузку король Баратеон как раз переносит совсем неплохо (вот хотя бы на турнире махать мечом еще вполне способен), то нечего придуриваться. Спустился бы как миленький по лестнице без цветовых и шумовых эффектов, если бы не смущение.
9.Король Роберт как вечный труженик на троне.
Итак, вранье и манипуляции - но, собственно, зачем? А для собственной лени. В самом благоприятном для Роберта варианте от Неда требуется взять на себя руководство страной и дать королю возможность дальше жировать в свое удовольствие. Ну и привычно ни за что не отвечать. И, конечно, столь же привычно требовать, чтобы его, бедного, жалели, ибо он навсегда травмирован сами-знаете-какой утратой. Дайте ему лениться и сделайте кто-нибудь все за него, разве не видите, как он несчастен?
Ничего себе самый благожелательный для персонажа вариант.
Впрочем, Роберт живет так всю жизнь. Самозабвенно и страстно жаждет, чтобы ему были все удовольствия, а как потребуется отвечать за свои поступки - это пусть кто-нибудь другой. Что в общественной, что в личной жизни.
Начнем с общественного и сразу констатируем: король Баратеон управлением государством себя никогда не утруждал. Ни при живом Аррене, ни после смерти бывшего воспитателя - ибо теперь делами страны занимается Совет, а Роберт избегает дел как брошенных любовниц. Ну вот разве Неда на юг волочет.
Но давайте посмотрим на вопрос вот в каком ракурсе: конечно, хищники в Совете без сильной руки тянут в разные стороны хуже лебедя, рака и щуки. Однако думать, что Нед сумеет удержать эту кодлу суровой рукой, как это делал Аррен, - не слишком ли наивно даже для Роберта?
Что будет делать Нед, став десницей, если говорить в общем? Продолжать принимать решения по совести. Он всю жизнь так делает и не собирается меняться, какую бы должность ему ни навязали. Удобен такой премьер политикам Совета? Нет, но они найдут, как его обойти. Удобен такой десница королю? Ужасно неудобен, потому что идеалист, считающий к тому же короля своим другом, будет до последнего вынуждать царственную особу принимать идеалистические решения и вообще наводить порядок по совести. Что, кстати, мы и видим всю дорогу, она же первая книга.
В общем, либо Роберт настолько глуп, что, когда зовет Неда в столицу, просчитать последствия своих действий не в состоянии; либо пропил не все мозги и ставит лорда Старка десницей с какими-то иными целями, кроме руководящих.
В кои-то веки я чувствую себя обязанной защитить Р.Баратеона от излишне строгой критики, поддержав второй вариант. Роберт, конечно, человек недалекий, но не настолько. Тем более что Мартин дальнейшим развитием событий тоже тактично голосует за второй вариант. Вспомним, как Роберт орет, подлизывается, глотает водку цистернами, но терпит неприятности, которые ему доставляет Нед своей несгибаемой принципиальностью, и любой ценой удерживает старого друга в столице. Зачем? Единственное учитывающее все факты объяснение: десница нужен, ибо ему действительно предстоит подтереть очень, очень грязную задницу - разобраться с неудачным браком короля.
Что до дел личных, которые нормальный мужчина, еще не выйдя из коротких штанишек, учится решать сам, то любимая тактика Роберта в отношении женщин - испить медку и смыться, а там пусть все как хотят, только бы его не трогали. Жена убила детей и бывшую любовницу? Ну и хрен с ними со всеми. Девка-дура родила ребенка и назвала Баррой? Вот дрянь, нет чтобы понять, что все кончилось, и пойти на панель, не беспокоя его величество. И вообще, дети там какие-то - в Орлином Гнезде, в Штормовом Пределе, на Бобровом Утесе, в Королевской Гавани, бабы какие-то, все беспокоят, лезут, достают со своими проблемами.
Что удивляться, когда от Серсеи, которая достает Роберта собою дольше любой другой дуры-бабы, Роберт пытается избавиться в том же духе, что и от остальных: пусть кто-нибудь это за меня сделает, Нед, например, и дайте, дайте королю провести остаток его несчастной жизни, как ему, душеньке, хочется.
На самом деле довольно распространенный жизненный тип. Такие любят повиснуть на руке, заглянуть в глаза и спросить: "Ну ты же меня лююююююбишь, правда? Сделай за меня эту работку, я так плохо себя чувствую. И вообще, я такая неорганизованная натура, а ты же шустрик! Ты сделаешь ради меня, я знаю!"
Конечно, не всем, кто, подобно Неду, взял на себя работенку за того парня, грозит лишиться головы. Но неприятности в любом случае обеспечены. Кроме того, тому, кто подтирает трутню задницу, не следует ждать от оного трутня благодарности. Скорее уж наоборот.
Правда, Нед не так уж наивен и какой-то подтекст в щедрых посулах и радостном ржании старого друга чувствует. Разговор в крипте производит на него откровенно неприятное впечатление. Лорд Старк откладывает решение, очень не хочет на Юг и вообще ломается лишь под сильным давлением собственной жены. Опять же Роберт взывает к Неду во имя старой дружбы и покойной сестры... а для Неда, в отличие от Роберта, Лианна и дружба много значат...
Видимо, упрекать Хранителя Севера в негибкости и излишней доверчивости все-таки следует не тогда, когда он соглашается работать премьер-министром, а позже, в Дарри, после инцидента с Арьей и смерти Леди. Вот там уже все ясно. И что Роберт поддерживать Неда не намерен, и что взывать к памяти Лианны на самом деле бесполезно. И зима настолько близко, что пора домой.
Пожалуй, не в Винтерфелле, а уже за Перешейком, когда отвергнуто последнее предупреждение богов, формируется воронка для Неда.
10.Король Роберт как реалистический персонаж.
Роберт в зрелости - естественное продолжение себя в юности. Ничего нового. Те же лень, распущенность, недалекость, эгоизм, нежелание отвечать за свои поступки. То же страстное потакание себе. Обаятелен, с детства научился этим пользоваться, благодаря чему приобрел друга-Неда на всю жизнь. Воспитателя-Аррена тоже обаял. Впрочем, тот отлично видел, что умом, равно как характером, воспитанник не блещет, а потому, когда время призвало, посадил на трон именно его. А потом стал при нем править, потому что именно при Роберте, человеке без большого ума и особенно характера, короле, способном разве на представительские функции, самое место разумному, сильному, сдержанному, стремящемуся к руководству политику.
В делах личных Роберт с младых ногтей не желал ни сдерживать себя, ни отвечать за свои поступки. Началось с брошенной девочки в Орлином Гнезде, но на ней, к сожалению, не закончилось. Мудрая не по годам Лианна совершенно правильно предупреждала брата, что от этого человека верности не дождешься.
Не получив Лианну, недалекий, но сильный самец, как ему и положено, впал в ярость и стал носиться по Вестеросу. Фиг бы до чего-то добегался, не случись так, что его беготня совпала с бунтом верхушки против Эйериса Совсем Сумасшедшего, а сам Р.Баратеон оказался кандидатом на Железный трон, как седьмая вода на киселе Таргариенам (и подходящая политическая марионетка Аррена, разумеется).
Был зол на Таргариенов в лице насильника Рейегара так, что не без удовольствия воспринял услужливо представленные Тайвином трупы детей: младенца с разможженной головой и маленькой девочки, изрубленной кинжалом. Ужасно разругался с Недом, выступившим против этой мерзости. Выкатив глаза, голосил нечто вроде "это не дети, а отродье дракона" и т.п. На юг за невестой почему-то не бросился, предоставив это Неду. Боялся, что уже не сможет кричать так громко, чтобы убедить себя, что Лианна Рейегара ненавидела? Или не нашел в себе душевных сил переносить неприятное присутствие Неда, которого от поездки на Юг вряд ли что-то могло удержать? Или сотни раз изнасилованная Рейегаром Лианна была в его глазах уже подпорченным товаром, невзирая на громкие заявления? В общем, не поехал. Косточки невесты, которые Нед вез на Север хоронить, правда, слезами омыл, поскольку при этом они с другом помирились. Во всяком случае, внешне.
Тем не менее отсутствие Лианны на брачной церемонии по самой уважительной причине дало Роберту повод для грандиозной истерики и припадка саможаления. Напившись, он в первую же ночь показал жене, что ее как таковую даже не заметил. Наладить отношения с женой ни до постели, ни после (уж не говоря во время) не счел нужным. Возможно, побаивался. Роберт вообще сильных натур боится. Между прочим, попробуй неутешный жених подумать хоть пять минут не о себе, а о будущем браке (строго говоря, Серсея ничуть не виновата в том, что Лианна Роберту не досталась), попытайся со своей королевой хотя бы подружиться, - и не исключено, что судьба короля, его брака и его страны сложилась бы куда благополучнее. Но уж как сложилось.
Вызвав в жене острую неприязнь к себе, Роберт решил закрепить успех, то есть, простите, утешить свою израненную вусмерть добрую душу, и пошел трясти штанами, сея крепкое семя по всему Вестеросу. Сценарий всю дорогу один: нашел бабу - сделал дело - порыдал у подруги на плече, рассказав, сколь он несчастен - срубил свою порцию сочувствия - встал и ушел не оборачиваясь. А уж если там будут какие-то последствия типа никому не нужных детей - это их, детей, не говоря уж о матерях, дело. И если они сами не догадаются тихо уйти со сцены и не тревожить короля, пусть кто-нибудь об этом позаботится. Не Варис, так Серсея. Только не лезьте с этими мелочами к тому, кто расстегивал штаны, он ни при чем.
Государственных дел король, конечно, не касался. Да и какой нормальный политик доверит ему государство? Впрочем, Р.Баратеон и сам к делам не проявлял ни малейшего интереса.
До какого-то момента подобная жизнь в долг проходит, но потом начинаются проблемы. У Роберта что-то серьезное грянуло не ранее девяти лет назад, потому что только после этого он начал стремительно набирать вес. Верный признак того, что какая-то проблема перестала решаться, нагло расположилась в уютной, беспечной жизни Р.Баратеона и, ржа в глаза, отказалась уходить. Долго искать не приходится: воз государственных дел не без удовольствия волок на себе Аррен, о развлечениях власть имущих на стороне приближенные охотно заботятся при любых режимах; а вот какую проблему за Роберта отказались бы решать абсолютно все? Правильно, семейную.
То есть сама Серсея и ее шашни с братом, я полагаю, Роберту были совершенно безразличны. Как, пожалуй, и дети, которые вовсе не его дети. Но Серсея, личность в отличие от Роберта далеко не слабая, сумела в рамках их пародии на брак создать себе независимую от Роберта и по-своему весьма успешную жизнь. А король, сколько бы ни пыжился, бегая налево, ничего независимого и успешного в личной жизни создать себе не сумел.
И вот тут Роберта переехало по-настоящему. Эта змеюка подколодная, значит, устроила себе счастливый уголок, а он, обаятельный, привлекательный и вообще обожаемый, чем дальше, тем больше одинок и по большому счету никому не нужен. И ведь с каждым годом все хуже и хуже, ибо мотылек стареет, толстеет, порхать с цветка на цветок уже весьма утомительно. Да и цветочки-то после первых ста, как известно, все одинаковы.
В общем, сделайте, сделайте старому жуку счастливо. А змеюку со змеенышами придавите, чтобы довольством глаза не мозолила.
Однако Ланнистерова дщерь не из-под ближайшего куста взята во дворец. Аррен, к которому Роберт наверняка ткнулся за решением, определенно должен был послать дурачка подальше. В интересах государства с Тайвином не ссориться, скандала в королевском семействе не затевать и оставить все так, как - не без горячего участия Роберта - сложилось. И сколько бы король ни плакал и не бил на жалость, прося освободить его от раздражителя так, чтобы ему из кресла не вставать, государство для Аррена оказалось важнее Робертова самолюбия.
Так что Роберту пришлось все эти девять (или чуть меньше) лет утешаться пьянками, обжорством и сменой партнерш в постели. В последние годы, как мы помним по материалам, предоставленным Катаей Неду, он предпочитал девственниц. Лианну, что ли, в очередной раз воображал? Или, обзаведясь грандионым пузом, традиционно сводящим потенцию к жалким остаткам оной, боялся общаться с более-менее опытными женщинами? Чтобы типа не засмеяли.
Кстати о насмешках и вообще уважении. Дополнительным травмирующим обстоятельством для формирования булимического невроза наверняка послужило то, что окружающие Роберта не уважают и вообще думают о нем как он заслуживает, а не как он пытается себя показать Гавани и миру. Что Совет, что братья, что жена. Один старший шурин, человек романтический, питал какие-то симпатии, и то они ему не мешали Роберту рога наставлять.
Так что король, как вообще все лентяи и эгоисты, погрязшие в саможалениях, не работал над собой, а все больше и глубже освинячивался, пока не дошел до низшей точки. А именно: после смерти Аррена у Р.Баратеона родился гениальный план подставить единственного еще оставшегося у него друга под железный кулак тестя-Ланнистера.
На чем, наверное, и хватит об этой безвылазной грязи. Вроде все сказала, кое-что даже не по одному разу.
Ах нет, не все.
11.Король Роберт как печатный орган.
Лет семь назад мой свекор, переехав в Питер из далекого города N и разыскивая квартиру за пять копеек с балконом, фонтаном и садом, вызвал меня однажды на табурет в центре кухни и произнес убедительным голосом: "Аня. Мы с супругой смотрели сегодня вариант на улице К. В газетном объявлении - седьмой этаж девятиэтажного дома, Аня. Мы обошли дом два раза, Аня. И везде - везде, Аня! - у дома было семь этажей. ГДЕ два этажа, Аня?!"
Эээ, начала я, подавив сильное желание похлопать по карманам и сообщить, что я как бы не брала. Понимаете, вы, как и многие другие, очень хотите, чтобы квартира была не на крайнем этаже. Те, кто продает, это хорошо понимают, поэтому пишут 7/9. А то напишешь 7/7 - никто и не придет, видите ли...
Не то говоришь, Аня. Не то, - строго покачал головою свекор, прервав мой жалкий лепет. И, подняв перст, возгласил: - Эта информация размещена в печатном органе! А печатный орган лгать не может!!!
Тут я, помню, с особенной четкостью уяснила себе, какая это нелегкая работа - доказывать чье-то вранье. В большинстве мозги людские устроены следующим образом: кому-то / во что-то верят вовсе не потому, что не представлены доказательства обратного, а совсем по иным причинам.
Опустим естественную, а потому простительную реакцию нормальных людей, осознавших, что их надули и поимели, то бишь отторжение вплоть до огульного и негодование вплоть до огненного. Но естественная реакция со временем проходит, особенно если человек достаточно честен сам с собой. Настоящая беда не с такими людьми, а с другими категориями верящих.
Во-первых, всегда есть те, кто не поймет логическую цепочку доказательных аргументов потому, что глуп / слеп / подростково наивен. Контингент, которому тяжело объяснить не только про ложь, но и вообще что-то взрослое. Им ввиду собственной простоты все кажется простым - кому пока, а кому, увы, перманентно. Поясню на животрепещущем примере: если Роберт знал про Серсеины шалости с братом, мог ли он сделать вид, что не знает? Для группы подростков с банками пива ответ совершенно ясен - ни малейшего сомнения, что нет. Если б мужик знал, что жена изменяет, он бы ей враз бóшку оторвал. И потом, раз он нигде не сказал в тексте, что знает, так он и не знает, во. И неча лажу гонять.
Правда, жизнь таких пивных деток обычно учит. Представим, что через пять-десять годочков тот, кто громче всех орет сейчас про отрывание бóшки, женится на дочери местного авторитета. И будет жена в силу каких-то своих причин ему изменять. И уже-не-подросток, как бы ни были ветвисты его рога, отнесется к ситуации совершенно иначе, чем на посиделках с друганами за пивом. А уж если индивидуум займется политикой, и папа его неверной жены - шишка в правительстве, это будет еще более продвинутый уровень понимания ситуации.
Но пока разновозрастные подростки не вышли из своего баночно-пивного уровня, то бишь, как говаривал Кастанеда, не набрали достаточно силы, чтобы понять взрослое, им практически невозможно это взрослое объяснить.
Вторая группа, которую поди выколупни из атомного бункера, - те, кто верит потому, что верит. И точка. В принципе парой нацеленных ядерных взрывов можно взорвать их веру, но это, граждане, жестоко. Ведь у них картина мира рушится. Ну кому будет лучше, если убедить в лживости Роберта следующие группы Тех, Кто Верит, Потому Что Верит:
1) Стайка наивных девочек разного возраста, которым насущно необходимо считать, что если мужчинка изображает страдание и романтизьм, то его надо пожалеть, спасти и тем самым самореализоваться. Подобные девочки, правда, частенько кончают плохо, чему яркий пример - дурочка из борделя, родившая Барру. Не в пивное же пузо Роберта она влюбилась, а в несчастную тонкую душу нищасненького, сначала раздавленного смертью Лианны, а потом еще перемолотого в пудру политикой.
2) Отряд наивных мальчиков разного возраста, которые искренне полагают, что, если они верны (или считают необходимым верность) единственной любви, значит, любой, кто декламирует: "О, я, несчастный, я разрушен потерей и никогда не утешусь!", тоже на деле верен. А преданные и брошенные бабы по всей стране - это так, мелкие и простительные издержки неистовой душевной боли.
Чрезвычайно забавно, что у Мартина воплям Роберта на тему верят, кажется, только два мужских персонажа, оба люди очень верные по натуре, но с реализмом у обоих большие проблемы: Нед Старк и Джейме Ланнистер. Особенно трогателен последний, приткнувший сеструху, затеявшую не к месту базар насчет визита в крипту. Доведись Джейме быть на месте Роберта, он бы примчался за пол-Вестероса и точно кинулся к могилке Серсеи, не утерев пот со лба. И плевать ему на правила приличия, равно как и протесты антуража.
Джейме, кстати, отличный пример того, что делает с людьми, верящими потому, что они верят, разрушение картины мира, основанной на вере. Всю четвертую книгу красавчик, потеряв жизненные ориентиры, носится как ошпаренный с налитыми кровью глазами, все мучаясь, кому сестра дала, а кому еще нет. Как ему, наивному, объяснишь, что Серсея не менее верна брату, чем он ей. Только очень по-своему. Что ей все эти промелькнувшие и забытые постельные игрушки, политические орудия и прочая мелочь любого пола?
Серсея вообще имеет особый тип интимных предпочтений. Королева Ланнистеров не гомо- и не гетеросексуальна. Она - моносексуальна.
А иногда стереосексуальна, когда в постели со своей копией. Но это всего лишь улучшение, так сказать, качества звука. И не более.
Да, но попробуйте объяснить все это Джейме, который Верил, Ибо Верил. А теперь хоть объясняй, хоть нет - после памятного разговора с Тирионом мир рухнул.
Так я к чему. По моему глубокому убеждению, людьми, которые верят потому, что верят, надо искренне восхититься и оставить объяснения мирозданию. И вы целее будете, и верящие, и мироздание.
Посему если для кого вдруг король Роберт, как печатный орган для моего свекра, лгать не может, то добро ему, я таких решительно оставляю мирозданию. Но все же мягко замечу: те, кто свято верит в правдивость как печатного органа, так и короля Роберта, могли бы, по большому счету, выбрать себе для веры что-нибудь поприличнее.
(продолжение когда-нибудь следует)
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →