Но если вдруг кто думает, что наличие в ораниенбаумском гарнизоне быдла и урода отражается на моем отношении к победе в войне в целом, он пусть еще раз думает. Меня опять-таки всю жизнь удивляет, что уважать ту самую войну и ту самую победу (а также, между прочим, блокаду) у нас очень любят с точки зрения "У НАС ВСЕ БЫЛО ХОРОШО И ГЕРОИЧНО!" Так в реальности не бывает. Много чего было. Но кто утверждает, что "У НАС ВСЕ БЫЛО УЖАСНО И АЦТОЙНО", и вообще победили только завалив трупами, тоже думает не тем концом. У нас было всяко. Быдло вело себя как быдло. А люди - как люди.
Кой толк отрицать и замалчивать развлечения злосчастного солдатика, которому Бог судья, а его развлечения нам наука, не возьму в толк. Грязь от той самой войны все равно осталась. Все равно все не замолчишь и из мозгов не вычеркнешь. Вопрос в другом - у нас от той самой войны (и, между прочим, блокады) есть что рассказать такое, что достойно даже не уважения, а преклонения. У нас были люди. У нас были герои. И победа у нас великая. И руководство очень часто было ни при чем, а люди - наоборот. А палить по своим же художественным сокровищам все равно нехорошо и низводит до уровня быдла, увы.
Нет смысла бояться правды о войне, я всю дорогу так считаю, даже когда случается что-нибудь этакое, как странно параллельные вести из пригородов сегодняшнего утра. Потому что правды вообще бояться контрпродуктивно, это раз. И потому что нам есть кем гордиться в той самой войне и той самой блокаде, это два.
И хотя нет у меня больших денег, чтобы дать на культуру, а также от моих решений мало зависит, пойдут египтяне крушить свой музей или нет, и даже не могу я который год выбить новые кровати на собственном отделении, все равно почему-то совершенно меня это не стесняет в выражении своих мнений. И вряд ли когда-то стеснит.
Так вот.