С тех пор, как типоштирлиц начал работать дома, всем моим трудам длиннее странички пришел быстрый и труднообратимый капец. Пока я вкалываю на медицинской ниве с утреца пораньше, оне спят-с до десяти и более, потом не спеша принимают ванну и выкушивают чашечку кофе, а далее включают ноут, подсоединяются к телефону и начинают общаться с Европой, где, как известно, ахспасибодмитрийанатольевич, утро наступает на три часа позже, чем у нас. Общение продолжается, пока в Европе не настанет ночь, а она у них приходит опять же на три часа позже нашей. Оно бы и ничего, но капецкая суть в том, что типоштирлиц не умеет разговаривать тихо, особенно по телефону. Проще говоря, он орет в трубку или по громкой связи так, что промышленным шпионам совершенно спокойно можно поставить у нас в проулке стульчик или снять квартиру в доме напротив и сидеть слушать. Особенно хорошо не работается под вопли на двух языках: "ЭТО КОНФИДЕНЦИАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ! СОВЕРШЕННО КОНФИДЕНЦИАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ!" В доме у нас папина работа всеми, включая типоштирлица, с моего злого языка именуется либо "он/ты/я пошел не-пользоваться телефоном" или же "я/ты/он пошел кричать про конфиденциальную информацию". А когда в Европе наконец наступает вожделенная ночь, я уже сонная настолько, что ни о каком какбытворчестве речь не идет.
Так что темпы написания чего-либо у меня теперь сравнимые с той черепахой, которую звери послали за пивом. Сладкие минуты, когда типоштирлиц на плавании или йоге, уходят на то, чтобы прочитать написанный в предыдущую отлучку кусок, торопливо исправить идиотизмы и вспомнить, что, собственно, желалось сказать дальше. На чем финита ввиду возвращения и возобновления строго конфиденциальных воплей.
Нет, конечно, можно развестись, но все-таки, наверное, семья мне малость дороже какбытворчества. Так что звиняйте, но мы решительно черепахи.
