Московский и питерско-армидный варианты при всех различиях имеют мощное музыкальное сходство: это бравурный, напористый, даже несколько агрессивный вальс в хорошем, но не запредельно быстром темпе. Под такую музыку хорошо смотрится, образно говоря, крупный мазок кистью, широкие, размашистые, победительные движения.
Наядовый вариант - тоже под вальс, и тоже в хорошем темпе, но бравура, напора и размаха в нем заметно поменьше. Картинка получается немного более изысканная музыкально и заметно более изысканная хореографически. Попытаться зажечь, конечно, можно, почему нет, но избыток энергии и хлопотания эмоциями в данной вариации очень легко оборачиваются плебейством и даже безвкусицей. В Мариинке, впрочем, по большей части все-таки знают, как это танцевать, потому что именно эта вариация прочно и давно в репертуаре. А именно - в том же самом вкусно-публичном примском бою, именуемом "Пахитой". Там, в царстве звезд, правда, и костюмы более изысканные, чем положено подружке дочки трактирщика даже на свадьбе, и предпоследний фрагмент элегантен не по-солистски, а по-балерински. Но об этом чуть ниже. В целом данная вариация очень неплохо соответствует тому, что заменяет, равно как свадебному акту ДК в целом.
Ольга Есина.
Екатерина Осмолкина.
Екатерина Кондаурова.
Любопытно, что при переходе со свадьбы Китри и Базиля на свадьбу Пахиты и Люсьена наядовая вариация начинает смотреться пусть не кардинально по-другому, но все-таки заметно иначе. Почти наверняка в "Наяде и рыбаке" (хотя точно мы это вряд ли узнаем) были свои, возможно, значительные особенности. Как мы помним, вариация до определенного момента была привязана к балерине и могла переходить за нею из спектакля в спектакль. С точки зрения Спящей, ЛО, Раймонды и прочих шедевров, это дикость и абсурд. Однако когда смотришь ДК, Корсара или ту же Пахиту, понимаешь, что все зависит от того, с какой стороны смотреть. Между прочим, Баядерка немножко переходная в этом смысле. Вариации Никии поди замени на что-нибудь другое. А вот там, где в свадебном (опять-таки свадебном) акте танцует свое Гамзатти, оно далеко не столь уникально и в принципе могло бы быть и заменено какой-нибудь другой красивой, бравурной, самоутвердительной и аристократической вариацией. С ЛО очень похоже на самом деле: монологи Одетты единственны и неповторимы, выступление Одиллии, напротив, в Мариинке от Петипа, а в Большом от Григоровича. И ничего, Большой живет как-то.
Понятно поэтому, что те вариации, которые существовали до незаменимых, ставились именно так, чтобы их можно было переносить из спектакля в спектакль. Конкретной и гениальной выразительности образа, содержащейся в незаменимых, искать в тех, что были до них, вряд ли стоит. Но вариации "старого типа" умели не хуже преподнести танцевальные достоинства балерины. А во-вторых, они и образной выразительности были не лишены. Только образ был куда более обобщенный, что ли. Вот хотя бы три подвижных энергичных вальса, в разное время разбавившие падеде в ДК: московский, армидный и наядовый. Образ-то в общем похож. А что хореография наядовой вариации не такая горячая, как в двух других вальсах, объясняется историей создания.
"Наяда и рыбак" - это, собственно, та же "Ундина", только под другим названием. Все несколько сильфидно, только не с шотландским, а с итальянским акцентом. Рыбак только собрался жениться, как возникла влюбленная дева на сей раз не леса, но моря, и давай парня обхаживать. Счастье было так возможно, так близко, но в финале не срослось, и то ли все, то ли почти все умерли. Ставил балет, что в Париже, что в России, тот же Жюль Перро, что "Жизель", а потом через годы после его отъезда, кгхм, густо редактировал, как и "Жизель", тот же Петипа. Вариация, сохранившаяся от балета сейчас, создана именно Петипа - как считается, для Анны Иогансон, петербургской балерины того времени.
Француз Петипа был танцор, педагог и главным образом балетмейстер, и у него была дочь Мария, сделавшая балетную карьеру не без активной помощи папы. Классическая танцовщица из нее не вышла, а вот исполнительницей характерных ролей она была хорошей. Писали о ней так: «Она танцовала больше руками и преимущественно стреляла глазами. Весёлая по природе, красивая артистка с постоянно приятною и симпатичною улыбкою была всегда очень оживлена и энергична на сцене».
Швед Христиан Иогансон известен куда меньше, а, между прочим, он был фигурой, почти равной Петипа, только акценты немного другие - на танец и особенно педагогику. Его дочь Анна Иогансон сделала балетную карьеру, конечно, не без подачи папы, но все-таки, в отличие от дочери Петипа, она была действительно классической балериной. Красовская характеризует ее как "танцовщицу блестящего, но холодноватого стиля". "Грация, пластика, округленность жестов и движений и строгая чистота танцев без всяких акробатических фокусов — вот лучшие качества дарования г-жи Иогансон", - писали современники.
Неизвестно, действительно ли "актёрская игра была слабым местом" Иогансон. Когда москвичи *а Иогансон за "бледное и сухое" мимирование ругали именно они* отзываются о петербуржцах по типу: "Не желают ей добра те, которые советуют ей выступать в первых ролях мимических балетов: при неподвижности её хорошенькой физиономии невозможно передать публике содержание балета, который почти весь основан на мимических разговорах", - я лично вспоминаю хорошую формулировку той же Красовской о той же Иогансон: "Ее искусство было чуждо традициям московского балета, где реалистическая актерская игра искони почиталась главным достоинством балерины". (Я бы сказала, что воз и ныне там, но это уже несколько иной разговор, тем более что воз и до Питера местами доехал.)
Сильной стороной Иогансон был, бесспорно, танец. Петербуржцы тогда (теперь меньше, но все равно случается заблуждаться в эту сторону) наивно думали, что танец в балерине - главное. И писали что-нибудь вроде: "Замечательная отделка танцев г-жи Иогансон, изящество и артистический вкус, которыми отмечено всякое движение этой артистки, превосходная элевация и, наконец, выгодная сценическая внешность доставили артистке полный и заслуженный успех".
На самом деле одна партия, поставленная на Иогансон, осталась в веках и хорошо известна. Это, на минуточку, Фея Бриллиантов в СК.
Так что теперь, помня сильные стороны той, на кого ставили вариацию, не будем удивляться особенностям наядовой вариации, а тем более тому, как женственно, светски, изящно и принцессово она выглядит в "Пахите". Особенно там, где в предпоследнем фрагменте итальянские фуэте.
Алла Сизова, 1984.
Жанна Аюпова, 1986.
Сильви Гиллем, 1988.
Ирина Желонкина, 1991.
Яна Селина, 2009.
В московскую "Пахиту" Бурлака наядовую вариацию, конечно, включил. Практически целиком, только без итальянских фуэте, а выход из равновесий с некоторым выподвывертом. Но оно бы не беда, а беда то, что вариацию Иогансон нельзя танцевать, пытаясь одновременно зажигать. Или, может быть, можно, но как-то очень осторожно. А то получается не совсем Плисецкая-Дульсинея, конечно, та вне конкуренции, но все-таки плебсово, чтобы не сказать резче. Чтобы быть классической балериной, оно, понимаете ли, недостаточно быть веселой по природе, красивой артисткой с постоянно приятною и симпатичною улыбкою, всегда очень оживленной и энергичной на сцене.
Елена Андриенко, 2008.
Мариинка, впрочем, тоже не проявила большого вкуса, попытавшись в последнее время вставить в свадебное донское падеде еще один бравурный подвижный вальс, и тоже когда-то из другого места, а потом из "Пахиты", - в общем, казалось бы, в чем проблема, ну, будет четвертый вальсовый вариант. Однако это уже другая история, и о ней в другой раз.