Что бы и как бы там ни было, но к 14 годам Бена можно уже совершенно спокойно людям показать, и оно нимало не стыдно. Подросток, правда, не Гора и никогда не будет, но не в размерах сила, брат. Совершенно нормальный парень, владеет оружием, обучен всему, чему положено - раз уж лорд Рикард справил младшему сыну доспехи и обеспечил личным боевым конем. Каковые доспехи и коня Бен и предлагает Хоуленду Риду, упомянув, между прочим, что они придутся тому по росту.
То есть рост у Бена и Хоуленда на данный момент одинаковый, и сложение тоже где-то близко. А Хоуленд, как мы помним, "маленького роста, как все болотные жители", ниже любого из оруженосцев, которые на него напали (притом что никому из буйных мальчиков не было больше пятнадцати). Бен пока такой же. Но Старки вообще не гиганты, вон Нед среднего роста, и это никому не мешает воспринимать его серьезно; и Бен, как мы знаем, к зрелому возрасту до старковской нормы вполне себе дорастет. Не копнешь поглубже - и не догадаешься о детских проблемах начальника разведки Дозора.
Второе, что мы немедленно узнаем из рассказа Миры о Бене: он принимает в Хоуленде горячее участие. Интересно проследить, как кто из "стаи девушки-волчицы" относится к спасенному Лианной болотному жителю. С Лианной все понятно (Хоуленд, кстати, платит ей восторгом на грани влюбленности). Бен тоже очень расположен к Хоуленду и жаждет помочь восстановить справедливость. Хочешь по-мужски расплатиться с этими придурками? Давай я тебя экипирую, пойдешь и наваляешь им всем по полной. Очень мужской подход к делу, который всем хорош, только не учитывает некоторых нюансов, а именно - что Хоуленд турнирному бою нисколько не обучен.
Между прочим, то, что Бен даже не подумал, чтобы кто-то, пусть маленький и хрупкий, мог просто не уметь сражаться как рыцарь, многое говорит о правильном и успешном воспитании младшего из Старков. Если вспомнить несчастного Робина-Зяблика, следует в очередной раз раздраженно констатировать, что Лиза держит сына на полке в оранжерее исключительно для себя любимой. С другой стороны, если Бен смог, может, и для Робина при правильном, а не Лизином, воспитании есть какая-то надежда на нормальную жизнь.
Но вернемся к стае волков, с которыми подружился Рид. Нед относится к Хоуленду явно доброжелательно, раз уж пригласил ночевать в своей палатке, но энтузиазма младших в нем столь же явно нет. Что до Брандона, то он Хоуленда прочь не гонит, но как-то и все.
В общем, сколь бы ни был хорош лорд Эддард зрелого периода, которого мы знаем по саге, в молодости он не слишком рвался защищать слабых и беспомощных. В отличие от Бенджена, который по себе знает, что такое быть слабым, и рвется помочь. И особенно Лианны, которая, прямо как Дени, не может пройти мимо тех, кого обижают.
В связи с этим следует подробно разобрать вопрос, кто же все-таки навел порядок в вестеросских войсках и восстановил справедливость по отношению к Хоуленду Риду. То бишь кто был таинственный Рыцарь Смеющегося Древа.
Начнем с того, что Ридом этот рыцарь быть никак не может. На предложение Бена снабдить нового друга доспехами и боевым конем Хоуленд, конечно, сказал спасибо, но согласия не дал, и в рассказе Миры подробно объясняется - почему. "Сердце у него разрывалось. Жители болот ростом меньше большинства людей, но не менее их горды. Он не был рыцарем — ведь на болотах они не водятся. Мы чаще садимся в лодку, чем на коня, и наши руки созданы для весел, а не для копий. Юноша очень хотел отомстить, но боялся, что только выставит себя дураком и посрамит свой народ".
Дело, конечно, не в том, что весла болотные жители удержать могут, а копья по каким-то причинам - нет, и вообще у них руки иначе устроены, чем у других людей. Поединок на длинных копьях - это в некотором роде вершина рыцарского боевого искусства.
"...есть только один способ пользоваться длинным копьем. Оно слишком велико и слишком много весит, чтобы можно было держать его в руке на весу. Оружие приходится держать под правой рукой и крепко прижимать древко к груди. Форма грудной клетки такова, что прижатое к ней и направленное вперед копье отклоняется влево под углом тридцать градусов; таким образом, если держать копье крепко, а иначе держать его нельзя, оно не будет направлено точно вперед от правого бока рыцаря... копье держали по диагонали - так что его острый конец был направлен в промежуток между корпусом воина и шеей коня; при этом острие копья было повернуто влево.
Рыцарю следовало позаботиться о том, чтобы этот угол не был слишком тупым, так как в этом случае сила, переданная на расположенный справа тупой конец копья, грозила при столкновении вышибить его из седла. Мы уже не говорим о противнике, который изо всех сил старается сделать то же концом своего копья в момент сшибки. Сила удара при столкновении двух тяжеловооруженных и одетых в доспехи всадников была огромной, и вся скорость и вес концентрировались в крошечном кончике копья...
Для того чтобы правильно провести поединок, требовалась постоянная практика и сноровка - пожалуй, самая большая, нежели во всех других видах боя; надо было не только управлять лошадью - тоже специально обученной, - которая должна была нестись во весь опор на противника до сближения с ним и пробегать возле самого бока его коня, но и точно направить копье в ту точку на корпусе соперника, в которую надо было ударить. В последний момент перед столкновением - не раньше и не позже - надо было сгруппироваться, привстать на стременах и в момент нанесения удара всем телом стремительно податься вперед. При этом крепко держать щит под таким углом, чтобы копье противника скользнуло по нему и отклонилось влево; кроме того, необходимо было в последний момент уловить, куда именно хочет соперник нанести удар. Если удар был нацелен в голову, то надо было так ее наклонить, чтобы копье скользнуло по шлему. Все это требовало невиданной сноровки и великолепной реакции" (Э.Окшотт, "Рыцарь и его оружие").
Невиданная сноровка, как и прочие физические навыки, в мире Мартина нарабатываются так же, как в мире реальном: трудовым потом и долгими часами тренировки. Арья при всех ее природных талантах должна вкалывать как негр на плантациях, чтобы стать водным плясуном. Джейме за неимением кошек тренирует левую руку на Илине Пейне уже сколько страниц, а результат пока не так чтобы:
Но, правда, Хоуленд горячо молился старым богам. Так что желающие могут верить, что Мартин выдал что-то этакое песенноэ, старые боги вдруг даровали деснице (и прочему телу) Хоуленда соответствующие силу и умение, и возмездие внезапно свершилось. Я лично этому не верю ни на грош. В том числе и потому, что если младшие Риды рассказывают эту историю не кому-нибудь, а Брану, и регулярно спрашивают - а тебе точно отец это не рассказывал? точно-точно не рассказывал? - это не может быть история о Хоуленде и чуде, снизошедшем на него милостию божией. Это может быть только история о Старках.
Точнее, о ком-то из них.
И если первая часть рассказа, до момента появления таинственного рыцаря, - песнь о Лианне и гимн Лианне, то логично будет осторожно предположить, что Рыцарь Смеющегося Древа, герой второй части, есть та же Лианна, просто в другом облачении. А также всесторонне изучить эту (и другие) версии - и поглядеть, что выйдет.
7. "Корнет, вы - женщина?!!" ("Гусарская баллада")
На вопрос, владела ли Лианна копьем (в Рыцаря Смеющегося Древа без этого никак не поиграешь), сходу не ответишь. Вот мечом девица Старк владела смолоду, и вообще занималась благородным рыцарским спортом по настоятельному зову души. Лианна, умирающая с голубыми розами в руке, она же коронованная на турнире, - этот прекрасный и очень женственный образ нам хорошо знаком. Но существует и другая Лианна, не менее, надо сказать, прекрасная. Самая ранняя картинка из ее жизни, напомню, это девочка, которая упоенно сражается на ветках (мечи, понятное дело, им еще не дают) в богороще с младшим братом. Вторая в хронологическом порядке картинка - воспоминание Хоуленда из Харренхолла. Избитый до крови, он валяется на траве, а три самоутверждающихся подростка-оруженосца упоенно продолжают на нем самоутверждаться. Но тут является девушка-волчица и очень грамотно восстанавливает справедливость. "«Вы бьете человека моего отца», — грозно прорычала она". Не сказать, чтобы это была неправда, поскольку Сероводье в принципе относится к Северу, а лорд Рикард, бесспорно, на своем Севере главный. Но фраза построена так, что чтобы оруженосцы подумали, что Хоуленд к лорду Рикарду весьма близок и вообще, возможно, из свиты молодых Старков. Что со стороны Лианны очень умно и доказывает, что девица умеет работать не только мечом.
С владением оружием, впрочем, у фройляйн Старк тоже полный порядок. "Она набросилась на оруженосцев с турнирным мечом, и они разбежались". После чего Лианна-амазонка превращается в Лианну-целительницу, что для женщин как бы потрадиционнее будет. "Юноша был весь в синяках и в крови, и она отвела его в свое логово, где обмыла и перевязала его раны".
Все это очень хорошо, а Лианна так прямо бурно замечательна. И я даже верю, что она чисто случайно оказалась на поле, через которое шел Хоуленд, согласно его признанию, радуясь весеннему дню и никого не трогая. И тоже там гуляла, аналогично наслаждаясь хорошей погодой и красотами южных пейзажей. Но. А откуда у нее вдруг взялся турнирный меч? Если девушка, допустим, увидела, что маленького обижают, от своей палатки, схватила оружие кого-нибудь из братьев и помчалась на помощь, почему она одна? Почему братья не побежали за ней? А если они были заняты, то, наверное, кто-нибудь из северян уж поблизости был, почему он не побежал? Может быть, конечно, Лианна вестеросский чемпион по спринтерскому бегу. Но пока она лупила оруженосцев, а потом вела Хоуленда назад к палатке, времени прошло достаточно, чтобы ее догнать, даже ползком.
Ну или есть вариант, что, увидев безобразие, воспитанная леди Лианна возвела глаза к небу, со вздохом вынула турнирный меч из косметички, прошептала - о боги, как утомляют эти неинтеллигентные мужчины, - и только потом вступила в бой. Но это вы опять-таки верьте сами, если можете, а я, пожалуй, меланхолически констатирую, что Лианна абсолютно случайно забрела одна, далеко от всех сопровождающих, в мало посещаемое место, представляющее собою чистое поле, невзначай прихватив с собою турнирный меч, скорее всего, Бенов. И если она, назовем вещи своими именами, сбежала от братьев и свиты не для того, чтобы всласть потренироваться, то даже и не знаю, что она этим мечом собиралась делать. Разве что ногти чистить.
То есть оружие и умелое обращение с ним для Лианны - дело привычное, как дыхание. Плюс талант от природы (что подтверждает Нед, проводя параллели между Арьей и ее тетушкой), каковой талант вряд ли был зарыт в холодную винтерфелльскую почву.
Да, но схватка на мечах и турнирный поединок на копьях - это все-таки очень разные виды сражения. Многолетние сражения с младшим братом на ветках, палках и прочем оружии - это одно. Методы обучения копейному бою - совершенно другое.
Впрочем, они, во-первых, несложны, а во-вторых, широко распространены в Вестеросе (и мы в другом месте даже наблюдаем за обучением на примере маленького Томмена).
Окшотт: "Основное, что требовалось, - это на скаку верно поражать мишени копьем. Самым лучшим из известных упражнений было упражнение со столбом-мишенью, который являлся довольно хитроумным приспособлением. Он представлял собой вертикально врытый в землю столб, на котором горизонтально вращалась доска, к одному концу которой была прикреплена мишень... а к другому - мешок с пеком. Высота, на которой располагалась такая горизонтальная, вращающаяся вокруг оси столба перекладина, равнялась приблизительно семи футам. Если мишень поражали правильно, то есть в нужное место, перекладина вращалась на четверть окружности и останавливалась, если же удар был нанесен неправильно, то перекладина описывала полуокружность и мешок с песком бил проезжавшего мимо рыцаря по спине".
В Винтерфелле аналогичное приспособление наверняка имелось (Брандон ведь выступает на турнире именно в копейном бою, да и Бена следовало учить). Но если вдруг лорд Рикард уперся и запретил Лианне использовать его для тренировки, а мастера над оружием уломать не удалось, существовали и другие способы.
"Менее хитроумным, но более практичным способом тренировки была тренировка с петлей; на ветку высокого дерева подвешивали петлю из веревки или какого-либо иного материала. Надо было на полном скаку поразить концом копья петлю. То же самое делали с куском материи".
Что Лианна с Брандоном скакали как пара кентавров, мы знаем из показаний леди Барбри. Наладить петлю на каком-нибудь дереве или накинуть на ветку платок, а потом тренироваться до посинения с длинным копьем, технически совсем не сложно. Много работы плюс отличная координация плюс верный глаз плюс крепкая рука - да, Лианна при ее энергии и способностях вполне могла научиться управляться с копьем на профессиональном уровне.
Кстати о твердой руке. Существуют очень сильные физически женщины - Екатерина I, жена Петруччо, например, могла на спор с иностранным послом удержать за ножку вертикально стул (тогдашний, а не современный) в одной руке (а посол, между прочим, не смог). Но в копейном поединке можно было обойтись и без подобных крайностей. На доспехах существовал упор, т.н. копейный крюк, толстая стальная скоба, прикрепленная к правой стороне нагрудника, и на него можно было перенести часть веса тяжелого копья. В Рыцарском зале Эрмитажа есть доспехи с подобным крюком, и я всегда немало развлекаюсь, слушая народные версии о том, зачем эта ручка к доспехам приварена.
Однако это лишь одна сторона вопроса. Можно уметь попасть копьем на полном скаку в кольцо, но это всего лишь показательные выступления. Рыцарский поединок - это когда две танковых башни (всадники-кони-доспехи) несутся друг на друга, вся сила удара, страшная, надо признать, приходится на конец копья, и надо иметь большую и постоянную практику, чтобы не просто ударить самому, но правильно отреагировать на удар соперника и не вылететь из седла. Еще бывает, что копье не ломается (а оно обязательно должно, поэтому их с некоторого момента стали делать полыми), или ломается неправильно, или всадник неправильно реагирует на слом копья, - и его выкидывает на землю собственное оружие, с силой причем. А еще есть история Уилласа, который в поединке с Оберином упал, но не успел высвободить ногу из стремени, и на ногу "зеленого как его камзол" бойца упал его собственный конь. Сколько бы ни старались мейстеры (Оберинов в том числе), колено Уилласа теперь нерабочее до конца жизни. Ну и, конечно, следует помнить совершенно реальную земную историю, как погиб на турнире французский король Генрих II, которого и жена, и любовница, и противник дружно просили не лезть на рожон, но он же полез, и все закончилось тем, чем закончилось.
Так что Лианна при ее напоре и обаянии могла, конечно, добиться того, чтобы ее учили копейному бою. Но - и мы должны это хорошо понимать - на реальный турнир ее бы никто и никогда не выпустил. Да, хочет - пусть научится. Но только неофициально. Вон Дейена, сестра-жена Бейелора Странноватого и мать принца Дейемона, была обучена копейному бою. Но на турниры ее не допускали.
Посему единственная возможность для Лианны восстановить справедливость в отношении Хоуленда, то бишь навалять хозяевам оруженосцев в копейном бою, - это явиться инкогнито. Чего, между прочим, совершенно не требовалось от ее братьев. Если бы тот же Нед или тот же Бен захотели выступить на турнире, они могли сделать это совершенно открыто, как Брандон. И добились бы в случае победы совершенно того же результата, что и Рыцарь Смеющегося Древа. Таинственность, без которой невозможно появление на турнире Лианны, в случае мужчин-Старков есть вещь совершенно лишняя и ненужная.
Можно, правда, предположить, что Бену выступать на турнире было строго-настрого запрещено отцом ("ты еще маленький!"). Однако, как мы, надеюсь, помним, Рыцарь Смеющегося Древа был облачен в очень странные доспехи - они, "составленные из кусков и обрывков, плохо сидели на нем".
Обратимся снова к Окшотту. "Часто при ударе древко ломалось, но если этого не происходило, то доспехи должны были быть действительно крепкими, чтобы наконечник копья не смог пробить их. Когда основной защитой рыцаря была кольчуга, основной удар принимал на себя щит, сделанный из кожи и дерева, но в дальнейшем, когда на смену кольчуге пришли металлические латы из закаленной стали, щиты перестали использоваться в рыцарских поединках. Гладкие, отполированные, скругленные стальные пластины великолепно отклоняли и отражали самые сильные удары. Перекрывания отдельных металлических пластин выполнялись таким образом, чтобы при любом направлении удара кончик копья не попал в промежуток между пластинами и не разорвал латы".
То есть если Бен, имеющий свои (надо думать, отлично подогнанные винтерфелльскими кузнецами) доспехи, сознательно отказывается от них и надевает для конспирации "куски и обрывки", он совершенно сознательно и очень сильно рискует. Но, собственно, зачем? То же самое работает и в случае Неда (кандидатура которого, равно как и Брандона, кстати, не проходит еще и по причине роста - рыцарь был "маленький").
Если же рыцарь - Лианна, все как раз очень убедительно. Если она учится сражаться на копьях, то в Винтерфелле у нее обязательно есть свои доспехи. Но кто же ей позволит их везти в Харренхолл ("а зачем тебе, собственно? на турнир, что ли, собралась?"). Явиться в доспехах Бена невозможно, их сразу опознают, а Лианне важно остаться неопознанной (или разразится поистине грандиозный скандал). Следует именно набрать "куски и обрывки" (вероятно, из доспехов братьев, хотя, возможно, что-то для той же конспирации было позаимствовано у воинов свиты).
Однако из чего ни набирай, а именно на женщине мужские доспехи всегда будут сидеть недостаточно хорошо. Над чем стебался еще Пратчетт: "Обмундирование младшему констеблю Ангве еще не выдали - и не выдадут, пока кто-нибудь не отнесет, э-э, давайте называть вещи своими именами, НАГРУДНИК к оружейнику Ремитту и не попросит его сделать большие выпуклости ВОТ ТУТ и ТУТ".
Выбранный способ восстановления справедливости опять-таки подходит именно Лианне. Мужчины традиционно считают, что драться за другого индивидуума мужского пола - это унизить его, индивидуума, мужское достоинство (ну если разве ребенок, калека или старик на смертном одре). Вот снабдить доспехами, подержать пальто, помахать в перерыве полотенцем, - это да, сколько угодно.
А сначала побить негодяев, а потом дожать воспитание до конца, публично потребовав и добившись наказания этих самых негодяев, укладывается именно в женскую модель поведения. Впрочем, в жизни, конечно, бывают исключения.
Далее, если героиней первой части Ридовского рассказа о турнире является Лианна (это именно так, она неизменно в центре повествования), а дальше она вдруг исчезает из повествования, это решительно не в духе подобных рассказов. Бран мальчик маленький и схему не ловит, но мы-то обязаны.
Опять-таки Смеющееся (а не грозное, печальное, гневное, мирное и прочее) Древо на щите отлично укладывается именно в характер Лианны.
И наконец. В семье Хоуленда память о Лианне свята и передается следующему поколению. Настойчивые вопросы - а тебе этого точно не рассказывали? - свидетельствуют о том, что Ридам не очень понятно, как же может быть иначе в семье Старков. Как же можно такое вдруг не помнить.
Между тем мы абсолютно точно знаем, что судьба Лианны для Неда - очень болезненный вопрос. Арья, в общем, обладает тем же потенциалом, что и ее тетка. Арью подчеркнуто не воспитывают, как ее тетку, чтобы судьба девочки не была столь же горькой. Совершенно естественно при таком подходе молчать о том, чем - с точки зрения Хоуленда Рида и его детей - следовало бы подчеркнуто гордиться.
Нелинейная штука эта жизнь.