Вопрос с Бейелором относится к числу тех, за которые следует браться очень аккуратно. А также тщательно подготовившись. Хотя бы потому, что для нормального человека, читающего "Межевого рыцаря", совершенно естественно принять точку зрения Дунка и считать Бейелора солнцем, луной и звездами в одном лице (возможно, с прибавлением парочки сверхновых). Слишком много Бейелор сделал для Дунка. Слишком высокую цену за это заплатил. И ведь как безупречно красиво все это сделано! Какой замечательный сюжет для песни - последние часы жизни Бейелора. И как поразительно чисто исполнена песня.
Я не иронизирую, если что. Бейелор с того момента, как совершил выход на Эшфордское поле, - великий человек. Ни единой фальшивой ноты.
Да, но, ээээ, бесчестный спортивный тренер - это тоже он. Причем неопровержимо он. А вы думаете, почему я так долго хожу вокруг вопроса, с многочисленными цитатами из оригинала, да еще одну пришлось ставить дважды? Потому что вот они, два лика одного Великого Дракона, души рыцарства и т.п., и с этим надо что-то делать. Если Мартин буквально швыряет это нам в лицо, значит, ему это зачем-то нужно.
И, кстати, зачем он вообще убил Бейелора? Невинные жертвы у Мартина, конечно, случаются, но в основном во время великих потрясений и среди тех, кто слаб. Попали в водоворот, а сил выбраться не хватает. Как, например, несчастные крестьяне, страшную гибель которых под пытками ежедневно наблюдает Арья. (Хотя и там есть свои нюансы. Впрочем, это совершенно отдельная тема.)
Но ни одна крупная личность, а также ни один сильный мира сего, тем более по-настоящему сильный (а Бейелор, несомненно, Личность и, несомненно, Персона) не сбрасывается Лордом Мартином с доски просто так.
Так почему, а также за что?
Начнем давайте с меня. Поскольку я сама придерживалась точки зрения Дунка на вопрос, пока не появился "Присяжный рыцарь", в котором, разрешите вам напомнить, покойный Бейелор - один из эпизодических персонажей.
А именно.
" Вдали были красные горы, под ногами – белый песок. Дунк копал, вонзая лопату в сухую горячую землю и отбрасывая песок назад. Он копал яму. "Могилу, - подумал он. - Могилу для надежды". Трое дорнийских рыцарей стояли рядом, смотрели и вполголоса посмеивались над ним. Поодаль ждали торговцы с мулами, повозками и песчаными салазками. Они хотели отправиться дальше, но Дунк не мог уйти, не похоронив Каштана. Он не мог оставить своего старого товарища змеям, скорпионам и песчаным псам.
Мерин умер в долгом пути от Принцева Перехода до Вайта. Передние ноги просто подломились под ним, и он упал на колени, перекатился набок и умер. Его тело лежало рядом с ямой и уже окоченело. Скоро начнет вонять.
Дунк плакал, роя яму, – к удивлению дорнийских рыцарей.
– В пустыне вода драгоценна, – сказал один. – Вы не должны расходовать ее, сир.
Другой усмехнулся и сказал:
– Почему вы плачете? Это ведь только конь, и не из лучших.
"Каштан, – подумал Дунк. – Его звали Каштан, и он много лет носил меня на спине, и никогда не лягнул и не укусил".
Старый мерин выглядел жалко рядом со стройными дорнийскими конями, с их изящными головами, длинными шеями и развевающимися гривами, но Каштан делал все, на что был способен.
– Оплакиваешь мерина? – раздался старческий голос сира Арлана. – Эй, парень, ты никогда не плакал по мне, а я ведь посадил тебя на Каштана. – Старый рыцарь хохотнул, чтобы показать, что в его словах нет упрека. – Вот он ты, Дунк-балда, упорный, как крепостная стена.
– По мне он тоже не плакал, – сказал из могилы Бэйлор Сломи Копье, – хотя я был его принцем, надеждой Вестероса. Боги никогда не желали, чтобы я умер таким молодым.
– Моему отцу было всего тридцать девять, – сказал принц Валарр. – Он стал бы великим королем, величайшим после Эйегона Дракона. – Он смотрел на Дунка холодными синими глазами. – Почему боги должны были взять его и оставить тебя?
У Молодого Принца были такие же светло-каштановые волосы, как у его отца, но в них проглядывало золото с серебром.
"Ты мертв, – хотел закричать Дунк. – Вы все трое мертвы, почему вы не оставите меня в покое?" Сир Арлан умер от простуды, принц Бэйлор – от удара, который нанес ему брат во время "суда семерых" Дунка, его сын Валарр умер от Великого Весеннего Поветрия. "Я в этом не виноват. Мы были в Дорне, мы даже не знали об этом".
– Ты сошел с ума, – сказал Дунку старик. – Мы не станем рыть тебе могилу, если ты убьешь себя своим безумием. В дальних песках нужно беречь свою воду.
– Уходите, сир Дункан, – сказал Валарр. – Уходите.
Эгг помогал Дунку копать. У него не было лопаты, только руки, и песок стекал обратно в могилу. Это было все равно, что пытаться вырыть яму в море".
Интересная штука этот сон (а также вообще отношения Дунка с, эээ, ну, скажем, тонким миром). Состоит видение из двух частей, вышеприведенной мистическо-символической, - и второй, в которой Дунк лицом к лицу встречается с будущим. Причем означенное будущее дано вовсе не в виде неизбежного, как смерть, предсказания из снов Жойена или Дейерона. Тут скорее пратчеттовские штаны времени. Ты, мальчик, сейчас собираешься в левую штанину, и вот оно что ждет всех, кто тебя окружает, в чрезвычайно точных и крайне печальных подробностях. (А виноват во всем ты. Голову включать будем или?)
Но с штановой частью все в общем и так понятно, нас сейчас должна больше интересовать доштановая, в которой появляется Бейелор. Я бы даже, наверное, пока оставила за рамками массу символики, которая тут содержится, включая оплакивание тех, кто не супер-пупер, но зато сделал все, что мог, а также копку могилы, в чем Дунку активно помогает Эгг (и никто больше). На мой взгляд, назначение могилы сложнее, чем просто "для надежды", но об этом как-нибудь потом. Займемся тремя мертвецами.
Весьма забавно, хотя определенно не относится к делу и вообще существует по-русски, но не по-английски, что мертвецы - три первые буквы алфавита, А, Б и В, причем именно в таком порядке. Но это в планы Мартина, разумеется, не входило и просто так вышло. А вот расположение мертвецов по возрасту - "старик", мужчина в самом расцвете сил и парень поколения Дунка - уже, пожалуй, рассчитано.
И уж совершенно бесспорно расположение мертвецов по степени, так сказать, оживленности. Арлан ведет себя, насколько можно понять, примерно как до смерти, разве темы с подопечным обсуждает иные, ну и с несколько иной точки зрения. Мертвец В, он же Валарр, напротив, всего лишь воспроизводит
Мертвецы А и В полярны и по отношению к Дунку. Сир Арлан нежен, любит, заботится. Валарр испытывает как минимум тяжелую неприязнь, чтобы не сказать ненависть. Между А и В, то бишь любовью и тяжелой неприязнью, как-то естественно умещается Б, который не то и не се: без особой любви, без особой ненависти. Зато явно в претензии.
Причем суть претензии удивительна. Душа рыцарства упрекает Дунка. Напрямую в том, что парень по нему, первейшему рыцарю королевства, не плакал, а в косвенной форме - что он, ВД, ДР, ПРК и т.п., погиб из-за этого самого рядового придурка.
Но, простите, любому, мало-мальски сведущему в ситуации, ясно, что Дунк, держа в руках мертвого Бейелора и повторяя ему - вставай, вставай, - а также долгое время после этого, - льет по покойному принцу кровавые слезы. Только не снаружи, а внутри.
Мертвый сир Арлан, между прочим, отлично понимает характер оплакивания покойного себя здравствующим учеником. Мертвый Бейелор - почему-то нет.
Для личности, прекрасной в официально объявленном масштабе, - странно.
Еще более странно, что Великий Дракон вроде как ненавязчиво переводит стрелки на Дунка: это я из-за тебя погиб таким молодым, чего не хотели боги, а ведь я был надеждой Вестероса и твоим солнцем-луной-звездами-парой сверхновых. Вы меня, конечно, извините за полное отсутствие ненавязчивости, но люди, находящиеся на уровне ВД ДР ПРК и т.п., по определению умеют отвечать за свои поступки и последствия оных. Дунк Бейелора за уши на поле не тащил, обещаниями не заманивал и шантажом не вынуждал. Бейелор вышел сам, сразился сам, победил сам, получил от брата по черепушке и погиб - тоже сам. Личность крупная, сильная, самостоятельная, а также сияющая отсутствием эгоизма и рыцарскими добродетелями, не стала бы винить хорошего мальчика, который всего-то спасал девушку от нападения садиста, что, дескать, мог бы я так много сделать, но имел несчастье пожалеть тебя, заступиться и потерять свою драгоценную жизнь.
Кому еще непонятно, давайте вообразим, что Боромир в исполнении Шона Бина является к Пиппину и Мерри и говорит горько - мало вы по мне скорбите, мало, я ради спасения вас от орков положил свою прекрасную блондинистую голову и великую будущность, а вы даже слезы не уронили.
Нда. Получается, что темная часть Великого Дракона Бейелора содержит в себе не только бесчестного спортивного тренера, но еще и мелочного человечишку, который озабочен соблюдением формальности ("По мне он не плакал, хотя я был его принцем, надеждой Вестероса"), а сути не видит (одна клятва Дунка в полуобморочном состоянии, то есть в минуты, когда глубоко не до обмана, - я хочу служить вам, только вам одному, - чего стоит).
Но, может быть, это всего лишь кошмарный сон, в котором чего только не приснится, типа всю ночь всякая дрянь в глаза лезла - то вы, папенька, то вы, маменька. И мертвец Б - вовсе не настоящий Бейелор? Потому что настоящий Бейелор в глазах Дунка, как помним, солнце, луна и т.п. И мало ли что болтает в кошмаре даже самый любимый и уважаемый человек. На то кошмар и есть кошмар.
Допустим. Но почему тогда мертвец А - настоящий сир Арлан, который говорит то, что он, скорее всего, в данной ситуации и сказал бы? Почему мертвец В - опять-таки настоящий принц Валарр, который говорит точно то, что уже однажды сказал? А мертвец Б, расположенный как бы между ними, вдруг совершенно выбивается из ряда?
Нелогично. Лорд Мартин так не работает. Образно говоря, если он сказал - А и В, значит, Б между ними будет Б. А не какое-нибудь F, & или /.
Да, но, быть может, Дунка просто мучает совесть? Что Бейелор погиб за него, темного зубра и простофилю, Семь Королевств осиротели и никогда не расцветут, а он, Дунк, настолько чурбан, что даже оплакать Бейелора как следует не хочет? А мертвецы расположились в порядке того, насколько важно их оплакать, - сир Арлан, практически родной человек; затем Бейелор, явный образец юноше, по Маяковскому, ищущему, делать бы жизнь с кого; и, наконец, Валарр, который Дунку человек, в общем-то, чужой, но для государства был, разумеется, Молодой Надеждой. Так что, порыдав по сиру Арлану, затем оплакав Бейелора, честному человеку обязательно следует и по Валарру несколько слезинок уронить. Тем более что могилу Дунк роет вроде как для надежды. Если ты ВД и прочее, ты не жалуешься, что по тебе недостаточно плачут. Но если это не Бейелор жалуется, а Дунк винит себя с помощью образа Бейелора? Как если во сне является умершая бабушка и жалуется, что ее могилку-то забыли. Это же не бабушка жалуется, а говорит совесть человека, который забыл.
И это совершенно верно, вот только посещение могилки бабушки необходимо не для того, чтобы покойница не чувствовала себя одинокой. Это мероприятие - для тех, кто жив, а не для тех, кто мертв. Потому что помогает - и даже заставляет - мертвых не забывать.
Да, но помнить мертвых можно по-разному. Просто регулярно посещать бабушку на кладбище - все-таки формальность. Главное здесь в том, чтобы не забыть и не растерять то, что покойница в тебя вкладывала.
Так вышло, что Бейелор очень много вложил в Дунка. Чем обязан ему за это Дунк? Регулярным оплакиванием? Или все-таки тем, что он, Дунк, ради которого (это не совсем так, но, в общем, и так тоже) вышел на Эшфордское поле, героически сражался и погиб Бейелор, обязан сделать что-то в жизни так, как это сделал бы покойный принц? Или, может быть, даже лучше?
Потому что, сколько помнится, Дунк с Мейекаром, по-мужски скупо, но отчаянно горюя по Бейелору, именно до этого договариваются в своем нелегком разговоре в финале "Межевого рыцаря" ("Well, mighten it be that some morrow will come when I'll have need of that foot? When the realm will need that foot, even more than a prince's life?").
Дунк выводит из этой ситуации, что остался жив и цел для чего-то. Собственно, только если он в это верит, он, человек очень чистый и очень совестливый, вообще может дальше жить. Но пока что он бесполезно топчет землю, толку от него никакого, в то время как Бейелор за него умер.
Вот оно, больное место, и уж если совесть Дунка мучает, то мучить надо здесь. Если бы идеальный образ Бейелора не корил Дунка такой, в общем, мелочью, а сказал что-то типа - "я за тебя умер, а ты меня так подводишь", - о, это был бы неотразимый удар в самое яблочко. И это было бы больно по-настоящему.
А наши внутренние демоны умеют врезать именно по больному. Если Дунка мучает совесть в образе Бейелора, почему совесть в образе Бейелора мучает Дунка так бездарно? Уж мучить, так мучить. Что делаешь, делай хорошо.
Опять-таки Дунк при его внутреннем самогрызе и со стороны сира Арлана в образе совести много бы чего интересного мог выслушать. Типа я тебя с помойки взял, а ты мне тут фигвамы рисуешь. Но ведь никаких следов подобных упреков. Сир Арлан не корит, а скорее подсмеивается - и даже, я бы сказала, защищает.
И зачем совести в виде Бейелора довольно вяло дублировать слова, которые были в свое время сказаны настоящим Валарром, а сейчас повторены мертвецом В? И которые прошибли Дунка так, что только что не выжжены у него в мозгу. В принципе ведь все то же самое. И про надежду Вестероса, и про раннюю гибель Бейелора, и про "почему он, а не ты? почему он за тебя?"
И наконец. Почему все-таки великий человек, придя к Дунку в сон, вдруг ведет себя как бабушка, которая в претензии, что к ней на могилку не ходят? Это сильно не в такт. Вспомним, как Рейегар, не столь ВД и т.п., но тоже явно из этой когорты, приходит в сон Джейме. И он вполне себе Рейегар - даже, сказала бы я, вполне Великий Дракон. Почему совесть Джейме, которая его мучает, имея на то по крайней мере не меньше оснований, чем совесть Дунка, уважает образ Рейегара, а совесть Дунка, скажем прямо, низводит Бейелора до уровня старушки, стыдящей родню?
Не может ли быть сон Дунка не столько работой подсознания, но посланием Сверху? А Бейелор-из-сна - тенью настоящего, а не выдуманного Дунком Бейелора?
Кстати, а как вообще у Мартина работают эти самые вещие сны?
(продолжение по мере продолжения)